Война умов. Валерий Васильевич Устюгов

с детства мечтал быть защитником и воином, для каждого слабого и обиженного. Первое своё боевое крещение он прошёл в дружественном государстве Афганистан, выполняя свой интернациональный долг, защищая мирных граждан молодой республики от нападений империалистических врагов, а затем была Африка, ближний Восток и окраина России, Чечня, которая после развала СССР была наводнена наёмными мусульманскими боевиками из разных стран мира. Именно там он впервые был серьёзно ранен. Подлечив подорванное здоровье, не желая покидать боевой строй, Семён уговорил руководство оставить его на службе, ибо она давала Семёну полноту и радость жизни. Он всегда был горд за то дело, которое он делал.

      Руководство ценило Семёна, а боевые товарищи в нём, организовали ему должность руководителя СОБРа при главном следственном управлении полиции Челябинского региона.

      В первый день его работы Семёну и его боевой группе, с которыми он ещё толком не успел лично познакомиться, пришла разнарядка прикрывать работу подполковника Цепилова, следователя по особо важным делам.

      Ночной инструктаж группы перед выездом на боевое задание проводил полковник Юдин, прибывший с управления из Москвы.

      «Видимо, всё очень и очень серьёзно», – подумал Семён, заходя в обширный зал с приглушённым светом, где было около двух десятков людей, помимо них, собровцев.

      Полковник Юрий Юдин монотонно, без каких-либо эмоций вводил всех прибывших в суть операции.

      – …Сегодня, согласно законам Эрефии, вы будете осуществлять следственные действия, которые направлены на пресечение преступных помыслов особо опасного гражданина Устюгова Валерия Васильевича, бывшего сотрудника советской милиции, который в идеале владел табельным оружием, неоднократно побеждая в областных ведомственных соревнованиях. Он обучен приёмам самбо, вооружён охотничьим стрелковым оружием, прошёл заочно у Академика Свиридова школу психологического воздействия….

      Семён, слушая, думал, как он был не прав, считая своё новое рабочее место тихой гаванью уставшего от боёв корабля. Двухчасовой инструктаж наполнил Семёна неистовой ненавистью к незнакомому ему врагу государства Эрефии, а вот поп, бродивший меж рядов кресел и бормотавший себе под нос о божьем благословении праведных дел, повеселил Семёна, ибо он, насмотревшись не раз смерти в глаза, не верил ни в бога, ни в чёрта, а только в себя и помощь боевых братьев, что нельзя было сказать о его новых подчинённых, которые глядя на попа, богобоязненно крестились и целовали пухлую дряхлую ручонку мужика с плешивой бородой в чёрном женском платье-рясе, когда он приближался вплотную окропить рабов божьих водой…

      Переведя взгляд с пейзажей, проносящихся за окном служебного автобуса на конвоируемого в застенки камеры казематов следственного управления, Семён впервые взглянул за время дороги на сельского учителя труда, русского мужика с открытым взглядом, вина которого только