НЕ ВЕДАЯ СОМНЕНИЙ. Геннадий Гусев

уже не «зелёные» пугливые воробышки, а закалённые в учениях, нарядах, караулах крепкие парни. Им не хватало места в серой и гнетущей казарме, хотелось выплеснуть бродившую молодую энергию за её пределы или утопить в спиртном угаре. Командир роты Чигвинцев видя это, предпринимал всевозможные меры по усилению контроля за личным составом. Офицеры старались так «замучить» на занятиях и тренировках подчинённых, чтобы к концу дня у тех не было никакого желания уйти в «самоход» или сделать ещё что-нибудь нарушавшее уставной порядок. В основном это им удавалось. А вот в более «демократичной» обстановке соседней девятой роте ночью, оставшись без присмотра офицеров, двое солдат забрались в каптёрку и там, в темноте, попытались «гульнуть», выпить спиртного. Однако, перепутав бутылки, вместо водки выпили метилового спирта. Один из солдат сразу опрокинул в горло с полстакана, другой только попробовал. В итоге первого парня через три дня не стало, а второй отделался «лёгким испугом». Командир роты за этот случай получил «неполное служебное соответствие», а мог быть наказан ещё строже, несмотря на то, что-мужик-то он был не плохой.

      Однажды в июле месяце Николая назначили на неделю ответственным за танкодром. Это означало, что все семь дней он должен был находиться с механиками-водителями учебных машин. Отлучаться куда-либо категорически запрещалось. Жили они в казарме полностью автономно. С полка им привозили или приносили пищу. Задача, которую выполняло это сборное подразделение, была проста: производить обслуживание и незначительный ремонт учебных танков, а также готовить их для занятий по вождению. Танкодром находился на берегу Вислинского залива. Здесь Иванов «отвёл душу» накатавшись на боевых машинах по песчаным плёсам, взбираясь на крутые берега, преодолевая противотанковые рвы, надолбы, воронки. Однако, через несколько дней это ему надоело. В четырёх километрах у него находилась семья, а он не мог даже на минуту оставить без присмотра личный состав и технику на танкодроме. Пока шли плановые ежесуточные занятия, это отвлекало. Но тут наступили выходные дни. Делать, по сути, было нечего. Иванова мучительно терзала мысль: «Эх, сбегать бы на часок-другой к семье». И он решил, после вечерней поверки личного состава на ночь сходит домой.

      Николай так и сделал. После поверки, дождавшись, когда солдаты лягут спать, оставив за себя старшим сержанта и проинструктировав его, легко побежал в сторону военного городка. Что для него были эти четыре километра, да он их просто и не заметил. Ворвавшись как тёплый летний ветер в квартиру, он крепко обнял жену, поцеловал спящего сына. Жена была искренне рада ему. Лида тут же пошла накрывать на стол, а Николай залез в ванну. Как приятно смыть с себя недельную пыль и пот, ощутить живое прикосновение чистой воды. Это подлинное блаженство!

      Было уже поздно. Сын крепко спал, а Николай с Лидой всё сидели за столом, разговаривали, делились новостями о том, что пришли письма от родных, как растёт ребёнок, обсуждали складывающиеся