Громов ожидал, что во второй фляге окажется вино, сравнимое с лучшими, какие он пробовал в этом мире. Ошибся, но не столь кардинально. В емкости действительно оказался алкоголь – но в виде какой-то настойки, крепостью никак не ниже пятидесяти градусов. Как он это определил? Да просто вспомнил вкусовые ощущения, приятную (а для кого и не очень приятную) горечь качественной водки, которую дома покупал в специализированно магазинчике, хозяин которой гарантировал качество продукта. Так вот – настойка была крепче той «Столичной» где-то на четверть, по ощущениям. А еще она ощутимо фонила магией. Сноп излучений такого рода буквально вырвался из открытого горлышка этой фляжки. А жидкий огонь, что стек по живому горлу прямо в желудок, разбился, кажется, на тысячи ручейков, тут же растворившихся в энергетических каналах тела. Вот тут над флягой, и ее содержимым действительно поработал маг великой силы. Сам Олег даже не мог представить, сколько нового в Искусстве нужно будет ему узнать, чтобы суметь создать даже слабое подобие такого вот артефакта. Закрыв и эту фляжку, к горлу которой крышка буквально прилипла – как качественный магнитик к стенке холодильника – он замер, вспоминая что-то несущественное, но очень нужное именно сейчас.
Вспомнил – в спальне видел ростовое зеркало.
– Ну, красавЕц! – заявил он совсем скоро, покрутившись перед зеркалом, как какая-то модель, – все девки будут мои. Чем теперь займемся?
Этот день, такой богатый на события, никак не кончался. И до окончания работы взломщика оставалось больше двух часов. Но спать – даже с учетом того, что практически всю предыдущую ночь он бодрствовал – не хотелось.
– Значит, порадуем себя еще раз, – решил он, – на этот раз разбором трофеев. Ну, и с новым тревожным чемоданом определимся. Точнее, с двумя «чемоданчиками».
Он погладил Бига и Бена ладонью, и один из них, правый, словно откликнулся на эту ласку. На самом деле, конечно, это была мысленная команда Громова, представившего себе первый из артефактов, что тщательно отбирал в отдельную сумку. А представил он себе замершую в танце (и камне, конечно), обнаженную девушку, в которой прежде разглядел искорку магической энергии. Искра эта была мизерной, но уж больно хороша была красавица, вырезанная в камне неизвестным гением.
Статуэтка упала на кровать, потому что Олег не сумел удержать ее в руке. Не потому, что была она неподъемна весом, или сразила парня еще раз, теперь уже наповал, своей неземной красотой. Нет – просто в руке Олег обнаружил не фигурку девушки, а уменьшенную многократно копию того самого идола, что слал недавно проклятья темному небу. Вместе со жгутами черной силы, которых Громов сквозь песчаные потоки урагана тогда насчитал ровно полдюжины – по числу рук неизвестного божества, застывшего своей тяжестью посреди стихии.
– Ну, дела…, – протянул он непослушными