Шматченко продолжал говорить. Я открыл папку, которую перед отъездом передал мне Борис Алексеевич, и отыскал вопросник. Бумаги выглядели странно: никаких скоб и скрепок – только клей. Привет от Ганнибала Лектора и Сары Коннор. Пройденные пункты были обведены кружком, а на противоположной стороне разворота были записаны ответы. Выглядели они даже для традиционно гнетущего бреда больных довольно зловеще.
«После смерти Вера оказалась слишком болтлива, я и пожалел, что не зашил ей рот».
«Умерла от стыда, и я похоронил ее в песочнице».
«Кажется, что на ветках висят тряпки, но на самом деле это кишки».
Еще я обратил внимание на род деятельности больного. В строке «Место работы, должность» было записано: «Народный целитель».
– Так, Олег Альбертович. Ладно. На чем вы тут остановились? – Я старался придать своему голосу невозмутимость и по-деловому обвел вопрос кружком. – Когда вы поступили в диспансер, в ваших карманах санитары нашли два собачьих глаза. Как они туда попали?
Пациент дернулся, как будто получил пулю в лоб, и замолчал. Потом зажмурился и стиснул зубы. При этом он продолжал улыбаться. Вены на шее вздулись в толщину пальца и зашевелились под кожей, как черви. Лицо побагровело. У меня мелькнула мысль, что сам Борис Алексеевич, возможно, не собирался читать все вопросы по порядку. Но дело было сделано.
– Я умею готовить отличный суп из собачьих глаз! – вдруг во всю глотку заорал пациент. – Но для этого мне нужна соль! СОЛЬ!!! Принеси мне соли или выпусти меня отсюда. Верни вещи и телефон!
Мумия – а именно на внезапно ожившую мумию Шматченко тогда стал похож – потянулась ко мне и оскалилась. Из раскрытого рта полетела слюна. Тело затряслось, словно к стулу подключили ток.
– Выпусти меня отсюда! Или я выйду сам! Прошагаю по трупам в белых халатах, вперед к светлому будущему! – Он рвался так сильно, что закрепленные к полу ножки стула больше не казались гарантией безопасности. Я встал из-за стола и попятился к двери. Находиться там было все равно что стоять перед разъяренной собакой и ждать, когда штырь, к которому привязана цепь, выскочит из земли.
– Я порежу вас всех чайной ложкой, которую мне дают за завтраком! – продолжал орать Шматченко. – Набью карманы вырванными языками! Гагарин не летал в космос, а его друг Микки-Маус работает на израильскую разведку. Слышишь ты, вонючий молокосос? Если ты сейчас же не принесешь мне соли, я вырву твои глаза и затолкаю тебе в рот!
Утром следующего дня я вручил санитару Мишке бутылку «Арарата» за то, что тот без спроса заглянул в кабинет и оборвал этот монолог тычком в нос».
3
Игорь проснулся усталым и разбитым. Ночью ему снова снилось проклятое дерево. Он сел на край кровати и подпер голову ладонями. В последнее время после пробуждения Игорь патологически медленно приходил