«Давай уже, выкладывай».
Брол представил себе, если бы и правда выложил то, с чем пришёл. Хозяин дома явно не оценил бы иронию между своими словами и его, Брола, действиями. Но всё же бывалый воин решил не делать так, а подойти к вопросу деликатнее. Насколько он вообще это умел.
– Не надо искать. Он сам нашёл. Меня.
– Ты о чём? – было видно, как Старший задал вопрос больше по инерции, но с каждым мгновеньем до него начал доходить смысл сказанного. – Что?! – чуть ли не взвыл он. – Как только ты зашёл, я сразу почуял запах смерти. Что ты принёс мне?! Говори!
Брол, приготовившись к худшему, рассказал всё: начиная с тренировки и превращения ученика в тотемное животное, заканчивая ночным нападением троих бандитов.
Как и предполагал Вольный, отец убитого не смог сдержать свой гнев и набросился. Ему понадобился всего один миг полёта в прыжке, чтобы перевоплотиться. Брол впервые увидел такого огромного волка, и вообще, до этого момента он и не слышал, чтобы кто-то из звериного клана сумел полностью, а не частично стать похожим на тотемное животное.
Воин поразился такой прыти, но сумел отреагировать на атаку.
Брол шагнул в сторону, и здоровенный волк влетел прямо в тележку для дров, перевернув её и тем самым раскрыв то, что находилось под покрывалом. Ещё и разлил бочку воды, стоящую рядом. Увидев своего сына мёртвым, старший Серый взвыл. Вскоре к нему присоединились и другие члены клана, чьи лица принялись вытягиваться, превращаясь в волчьи морды прямо во время воя.
– Опомнись, Старший! – взывал Брол к рассудку человека, чья душа озверела от потери наследника.
Когда же Вольный встретился взглядом с волком, то увидел в глазах того лишь жажду крови и мести. Ни единого намёка на человеческий разум.
Брол понял, что угодил в ловушку, которую сам же и создал. Не давая возможности Старшему первым атаковать, воин побежал на него. Когда широкая пасть волка раскрылась, Вольный нырнул под неё и перекатился по полу как раз туда, куда и намеревался – к холодному телу бандита.
Брол поднял его перед собой и, прикрываясь словно щитом, снова твёрдо произнёс:
– Остынь, Старший! Он уже мёртв! Да. Я убил его. Но вспомни, почему! Чья на самом деле вина?
Огромный волк замер перед мертвецом, тяжело дыша. Затем звериные глаза взглянули в лужу от разлившейся воды под ногами. Старший Серый встретился со своим отражением. Только тогда в его глазах появилось осознание. Все, кто слышал вой и принимал участие в нём, окружили Брола, но не в человеческом обличии, а полузверином. Они ждали приказа своего вожака.
Но Старший, к удивлению и облегчению воина, принялся уменьшаться и вскоре стал человеком. Он не рыдал, не кричал, не размахивал руками – он никак не проявлял свои эмоции. Но этого не требовалось. Достаточно было посмотреть ему в глаза, чтобы увидеть взгляд, говоривший красноречивее всех жестов и поступков, слов и звуков. Это был взгляд старика, пережившего самое тяжёлое человеческое горе, которое может испытать лишь родитель, осознавший смерть своего ребёнка.
– Ты