Это существо пришло из бессознательного детства, чтобы наказать неведомого мальчика Мошку, но заявилось почему-то к нему, Ларику. И Ползень… Мастер вздрогнул. Наверное, не просто так этим летом вернулся самый страшный ужас его детских кошмаров. А ещё… Птице-черепаха заговорил с мастером впервые. Что им нужно от него, Ларик не знал. Но должен понять, иначе случится что-то очень страшное. А, может, уже и случилось.
Мастер принялся усиленно думать. Диетолог, имени которого он так и не узнал, вёл себя вполне адекватно, особенно в сравнении с некоторыми клиентами. Вообще чрезвычайно нормальный чел. Ну да… Он немного опасался, но в этом не было ничего необычного, все волнуются в первый раз. Без пяти минут покойник сам процесс перенёс спокойно и потом, когда уходил, не выглядел как-то странно.
Из жилой части дома раздался телефонный звонок. Издалека и приглушённо, но Ларик всё равно вздрогнул. Рука, держащая карандаш, дёрнулась, и линия прочертила на покатом лбу птице-черепахи знак «зеро».
– К чему бы это? – рассеянно подумал Ларик и поковылял в дом, кляня себя за то, что оставил мобильный в спальне.
***
– Аида, я ушла! – крикнула в полную мурлыкающих звуков какой-то детской песенки тёткину комнату Яська.
Она только что с трудом уговорила Ларика встретиться на пляже.
– У тебя есть ко мне что-нибудь?
Из комнаты высунулось лицо Аиды, классически и картинно измазанное тёмной маской для улучшения внешнего облика.
– Очень даже есть. Но ты все равно иди. И, кстати, освободи своё чрезвычайно плотное расписание на завтра. Будем варить сидр.
Яблок в саду вызревало из года в год невероятно много, но приморцы, развращённые фруктовым изобилием, их игнорировали. Налившиеся соком плоды тяжело падали в листву, и тогда казалось, что кто-то ходит ночью по саду.
Аида сначала печально взирала на гниющие плоды, а потом разорилась на яблокодавилку. Несколько лет назад они с Яськой поставили свою первую бутыль с сидром, тщательно прошерстив интернет. Яська в тот, первый, год пить ЭТО не рискнула, но, приехав на следующее лето, обнаружила, что вино исчезло без следа, и довольная Аида сообщила ей, что всё получилось.
Теперь это стало у них традицией, обозначенной как праздник созревания яблок. Выбирали время, чтобы обе были свободны и в настроении. Вечером, когда спадала основная жара, выходили в сад с вёдрами и корзинками. Несколько минут просто стояли под деревьями, задрав головы вверх, где в густой листве глянцево отсвечивали налитые яблоки. Лёгкая Аида, обвязав вокруг талии верёвку, на которую цеплялась корзинка, забиралась на дерево. Яська всегда волновалась, что мамина (а теперь уже и её) подруга сорвётся, кричала:
– Аида, осторожнее, ветки хрупкие…
Аида же лишь смеялась своим приглушенным загадочным смехом, от которого у всех окружных кавалеров «чуть