– В этой руке твои сыновья, – произнёс он.
Но кулак не разжал.
– А вот это он.
Его левая ладонь начала двигаться над зажатым кулаком. Ладонь двигалась неторопливо. Она словно желала что-то внушить зажатым в правом кулаке костям. Кулак задрожал. Сначала едва заметно. Однако с каждой секундой амплитуда его колебаний всё нарастала. Женщина, с трудом оторвавшись от созерцания происходящего, подняла взгляд на лицо старого колдуна. И ей стало совсем не по себе. Тот явно прибывал в полной растерянности от того что не контролировал поведение своей правой конечности с зажатыми в ней рунами. А тремор тем временем через его предплечье перекинулся и на плечо, собираясь вероятно подчинить себе всё тело. Только теперь спохватившись, он прекратил пассы, накрыл кулак левой ладонью и прижал его к столу. Рука прекратила дрожать, пальцы разжались и кости рассыпались по столешнице. Случайно или нет, но они легли двумя группами по три в каждой.
Шаман, опершись на руки, навис над сложившейся комбинацией. Некоторое время он молчал, пытаясь понять послание свыше. В том, что это настоящее послание, а не случайность старик уже не сомневался. И трактовать его следовало верно. А не так как он поступал, обычно давая волю своей фантазии или подстраиваясь под желание просителей, когда разбрасывал кости перед наивными и доверчивыми горожанами. Те частенько обращались к нему за советом в делах, как правило, хозяйственных и прочих житейских. И он удовлетворял их интерес исходя из собственного богатого жизненного опыта, а отнюдь не на волеизъявление богов. Да и боги раньше ни разу не вмешивались так явно в его работу. Тем более теперь их знаки следовало интерпретировать безошибочно.
Размышления Шамана прервал испуганный вскрик мамы Мяоконнин. Она вдруг всё поняла. Это послание свыше предназначалось непосредственно ей, минуя служителя культа. Ведь тот не знал, о чём она молилась, когда её сыновья отправлялись охотиться на Леона.
– Глупая я женщина! – причитала она, закрыв лицо руками. – Что же я натворила!
– Ты чего-то не рассказала мне, – догадался старик.
Она кивнула, продолжая проклинать себя.
– Ты не сразу пришла ко мне. Ты сначала рискнула обратиться к богам напрямую! Правильно я понимаю?
С каждым произнесённым словом голос Колдуна становился всё жёстче и громче. Он старался выглядеть грозным в глазах несчастной матери, хотя на самом деле испытал значительное облегчение. Ведь теперь всю ответственность можно было переложить на её плечи. Какие претензии к нему, если женщина проявила непозволительную в столь важной ситуации самодеятельность.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».