– Да, великое дело сделал Человечище! Значит, жив еще… Поклонитесь ему от нас! Милости прошу в гости! Встретим по-человечески, – вздохнула Ее Величество. – А Магдаленушка, что же, тоже жива еще?
– Жива, царица небесная, жива! Она как матушку его похоронила, да Маньку на тот свет спровадила, так оба имени себе взяла. Она теперь и матерь ему, и жена, и сестра! Манька у него возмущалась, тоскуя смертельно, скорбя, да не спасовал. А Иуду предателя извели мы в ту же ночь. Всех сдал, паршивец! Слишком умен был, все считал паскуда, кто да чего, да сколько, не переставая удивляться. Так понял Йеся – предатель, всех решил властям сдать!
– Мне бы такую Маньку. Везде за ним летала и нужду собирала. А Спаситель тверд был. Всегда говорил: «Не знаю, и знать не хочу – вот мои братья и сестры, хоть заревись!» А вот я на своего не надеюсь, – Ее Величество строго посмотрела на мужа.
– Так, я что-то не понял, ты мне какую-то чужую бабенку в упрек ставишь? Что я – душу свою не знаю? Нужна мне какая-то Манька… В гробу я их всех видел! Я как тебя увидел, сразу признал! – обиделся Его Величество. – Сама просила при ней в любви поклясться, и все время попрекаешь! Да разве ж я не последовал за тобою, куда сказала?
Избранный и Его Величество переглянулись. Взгляд избранного был удивлен открыто. Ее Величества немного расстроен.
– Та, над которой мы клятву давали, как перед всем миром, ни образа, ни имени его не помнит, – пояснила она. – Жива еще… Надо же, полетела во все края искать чего-то… Не понимаю, где ее черти носят?!
– Да на что она нужна-то тебе? – опять спросил Его Величество, рассержено. – Может, была ребром, так ведь теперь ты мне и душа, и матерь, и сестра. Ну не издеваться же мне над тобой! Как могу не беречь-то? Свой выбор я сделал! Вот за то и невзлюбил народ Бога Ихнего, – он ткнул пальцем в избранного, – что злобливый был и все время про беду каркал! Спаситель – тоже хорош… Вот я раньше об этом не думал, а как оно вышло-то, ишь чего намудрил! Жить надо в мире с душою своею, вот и будет благословение от Бога. Я над кем хочешь в вечной привязанности поклянусь, не кем, разве, эту Маньку заменить?
– Не кем, Отец наш, не кем! – торопливо сказал слегка напуганный избранный. – Если над кем первый раз поклялись, над тем и надобно. Ваша клятва упала в землю. Если теперь спровадить ее