С убыстрением стука барабана у Томаса участилось биение сердца; чувствовалось, как с каждым взмахом весел палуба под ногами чуть колеблется, словно уходя вперед. По левому траверзу[9] различались мелкие фигурки, которые, вскочив на ноги, мельтешили сейчас вокруг недогоревшего костра на берегу. Одни из них просто пялились на стремительный ход галеры, бороздящей воды бухты по направлению к берегу. Другие бросались бежать к краю воды и брести в сторону галеона, постепенно пускаясь к своему кораблю вплавь. Те, кто не мог плыть, возились с небольшим ботом, причем те, что на него забрались, мешали тем, кто сталкивал суденышко на воду. На ближнем корсарском галиоте вдоль бортов начинали выстраиваться темные фигуры – многие из них в тюрбанах – и, выхватывая оружие, дико жестикулировали в сторону открывшейся опасности. Их крики ясно доносились через разделяющее водное пространство.
Между тем на галере христиан не произносилось ни слова; лишь настукивал барабан да шуршала вода вдоль гладких бортов, да еще сдавленно покряхтывали налегающие на весла гребцы. Томас поглядел вдоль палубы назад, в сторону кормы, где в белесом предутреннем сумраке недвижно стоял капитан: левая рука на рукояти меча, обрамленное бородкой лицо смотрит вперед со спокойствием аскета. У ла Валетта было заведено вести людей на бой в молчании, зная, что это ввергает неприятеля в тревожную растерянность. Лишь в последний момент христианское рыцарство с оглушительным ревом обрушивалось на врага.
Вблизи что-то громко треснуло, отчего Томас невольно вздрогнул, а рядом перильце лестницы брызнуло щепой. Венчик дыма на корсарском галиоте показал то место, откуда секунду назад по галере выстрелил аркебузир. Сейчас он, оперев громоздкий приклад своего длинноствольного ружья о палубу, перезаряжал его со ствола. Томас огляделся в опасении, не заметил ли кто, как он вздрогнул, но все смотрели только вперед. У Стокли губы при этом шевелились в беззвучной молитве. Мелькнув взглядом на товарища и заметив, что тот смотрит, он прикусил язык и отвел глаза.
Снова венчики дыма, и сверху просвистали свинцовые шарики, один из которых ударил галеру в нос. На этот раз Томас не шелохнулся, молча наблюдая зловеще-красные вспышки, курящийся дым от которых через секунду рассеивался.
– Арбалеты! – воззвал ла Валетт. – Готовсь!
Оружие у солдат Ордена было по нынешним меркам слегка устарелым. Но оно, даром что и уступало вражескому в дальнобойности, было не таким громоздким и могло при метком попадании наносить жестокий урон. Небольшая группа солдат, шагнув вперед, рассредоточилась вдоль носа галеры. С помощью кранекинов[10] арбалетчики натянули тетиву и аккуратно поместили в желобки стволов тяжелые стрелы-болты.
– Целить произвольно! – донесся с кормы четкий приказ.
Колкому треску вражьих аркебуз на этот раз дружным клацаньем ответили замки арбалетов, болты которых, изящной