Как бы ни было на самом деле, Мариночка, умело увиливавшая от ухаживаний Степаныча, быстро подсуетилась и замолвила словечко за подругу, которая отучилась на бухгалтера. Сделать это было несложно, ведь Марина была его любимицей: самая младшая и весьма недурная собой продавщица. Конечно, параметрами модели она не обладала, никогда не была худышкой, но и полной ее никто не называл. Как говорится, было за что ухватиться, что Степаныч и пытался делать. Его больше волновала внешность своих подчиненных, нежели их образование, поэтому, как Галя и догадывалась, диплом ей не пригодился, но можно было гордиться тем, что она нашла работу почти по специальности. К тому же на плечи Гали как ночной продавщицы практически не ложился груз рабочих обязанностей, и она могла заниматься своими делами и отдыхать. Анатолию Степанычу при первых же его поползновениях распустить руки она любезно дала понять, что с ней такие номера не пройдут, и он больше не рисковал, видя, что возле Гали часто кружится Давыденок-младший, явно имеющий на нее свои виды и превосходящий его в физической силе. Гена стал наведываться в магазин в Галины смены, чтобы ей «не было скучно», хотя особо веселее ей от его присутствия не делалось, и своя собственная компания ее полностью устраивала. Задетый ее несговорчивостью, Гена каждый раз нарочито развязным тоном просил пачку «Гусарских», чтобы вызвать в ней ревность.
– Ген, у нас в деревне столько баб нет, что ты с этими гандонами делаешь? Складируешь что ли? Или перепродаешь?
– А тебе скажи… Может, мне несколько на ночь нужно…
– Рвутся что ли? Ты инструкцию почитай, как правильно, – не сдерживала смеха Галя.
– Завидуй молча, – гордо отвечал Гена и уходил к своим мифическим ненасытным женщинам.
Как-то раз, пока Галя еще не заперла дверь, она услышала грохот подъезжающей побитой девятки Давыденкова. Через несколько минут нетрезвый Гена завалился в магазин вместе с какой-то девушкой в больших черных очках на пол-лица. Видимо, так она хотела прикрыть свой вызывающе безвкусный макияж, который все равно себя выдавал – другой причины надевать солнцезащитные очки посреди ночи Гали не придумала. Что-то очень знакомое было в этой особе, но темные стекла мешали ее опознать. Она надула розовый пузырь из жвачки, он с щелчком лопнул, и ошметки от него вернулись обратно к ней в рот. После этого она подняла очки и зацепила их за волосы.
– Здоров, Гирова, – равнодушным тоном поприветствовала она продавщицу.
«Ну и потрепала же тебя жизнь», – подумала Галя. Она сразу узнала этот голос, хотя не слышала его лет пять. Бывшая одноклассница заметно набрала в весе, перекрашенные в пепельный блонд черные волосы выглядели неухоженными и предельно неестественными, а на руках красовались наращенные ногти кислотного цвета длиною в полпальца. Все это дополняли лосины с леопардовым принтом.
– Привет, Анжела, – не уступая в равнодушии, ответила Галя.
– Я теперь Анжелика, – поправила та. – Или просто