Сына Павла и внука Екатерины – будущего императора Александра Первого, воспитывал европеец Лагарп,
просветитель. Могли он, чуждый России человек, космополит, привить русскому царю то чувство потенциальной первоклассности России, которое исключительно сильно было развито у Петра Великого? Нет, конечно, и в результате Александр не верил в Россию, а Россия не верила ему.
Так оно дальше и пошло…
А высокомерное «Когда русский император ловит рыбку, Европа может и подождать» внучатого племянника Александра Первого – Александра Третьего, по сути ничего не меняло. Россия отставала от Европы всё больше…
Широко известны слова большевика Сталина о том, что мы отстали от передовых государств на пятьдесят-сто лет… Но мало известны слова дворянина Гурко, сказанные за двадцать лет до Сталина: «Все без исключения страны опередили нас в несколько десятков раз».
В начале XX века на среднего жителя Российской империи приходилась в день одна чайная ложка сахара! Крестьянин сахара не видел вовсе. В докладе Пятому съезду уполномоченных объединённых дворянских обществ 1909 года его автор, помянутый мной В. Гурко, писал:
«Вывоз хлеба происходит не от достатка, а от нужды, происходит за счёт питания населения. Наш народ, как известно, вынужденный вегетарианец, то есть мяса почти никогда не видит».
При царе хлеба вывозили много за счёт голодного брюха крестьянина, а не за счёт крупного товарного производства зерна. Когда началась Первая мировая война, эта слабость русского сельского хозяйства проявилась очень быстро. И не большевики, а царское правительство 29 ноября 1916 года впервые ввело понятие «принудительная продразвёрстка», выпустив постановление «О развёрстке зерновых хлебов и фуража».
Чтобы понять правоту Ленина и спасительность для России большевизма, достаточно знать, как оценивал ситуацию такой выдающийся сын России, как Владимир
Ефимович Грум-Гржимайло (1864–1928), крупнейший металлург России.
В 1924 году в частном письме за границу он писал:
«…Я потерял во время революции буквально всё, что имел. В войсках Колчака я потерял сына и племянника. Тем не менее я ни на минуту не сомневаюсь, что победа красных и провал Колчака, Деникина, Юденича, Врангеля и проч. и проч. есть благо. Больна была вся нация, от подёнщика до министра, от нищего до миллионера – и, пожалуй, интеллигенция была в большей мере заражена, чем простой народ. Она была распространительницей этой заразы лени и лодырничества».
Как говорится – умри, лучше не скажешь.
А глупцы по этой, неизлечимо больной стране всё льют и льют горькие слёзы…
Но был ли здоров и вообще весь тот капиталистический мир, в составе которого Россия пребывала до Октября 1917 года и в «лоно» которого она вернулась после августа 1991 года? Вот то-то и оно, что – тоже нет! Современный капитализм давно болен не меньше, чем была больна старая Россия, потому что