– Да какой я Евгений? Обознались ведь, говорю, – пробормотал младший сержант Земляков. – Но и вам всего хорошего.
– Ты начал пробивать? – Валерий еще раз пробежал содержание исписанных очень четким и аккуратным почерком листов мелованной бумаги.
– Да там все сложно, в открытом доступе крохи. Запросы нужно давать. Но тетка точно существовала. Умерла в Ульме в 1976 году.
– Значит, лично он никак не мог видеть свидетельницу.
– Ну, учитывая нашу специфику…
Коваленко глянул на переводчика – Женька покусывал губу – видно, поверил записке сразу.
– Ладно, специфика. Но тут по тексту получается, что твой знакомый не тетку интервьюировал, а непосредственно ее отца. Тут же подробности – любой протокол обзавидуется.
– Да я этого тоже не понимаю, товарищ капитан…
«Из беседы с фрау Линдберг, проживающей по адресу: Augsburger Strasse 36
…Мой отец, штурмфюрер[14] СС Краус Линдберг часто рассказывал о своей последней боевой операции на Восточном фронте. Он считал, что выжил тогда чудом, и возвращался мыслями к тем ужасным событиям каждый раз, когда лежал в больнице или осваивал новые протезы.
…24 июня наша группа получила неожиданный приказ перехватить важного русского офицера. Операция была абсолютно не подготовлена, командовал группой гауптштурмфюрер[15] Клекнет, только что прибывший из Берлина. Задача была неясна – не имелось даже фотографии нашей цели, лишь словесное описание. Русского капитана звали Бычкофф, он командовал особой секретной командой русских разведчиков…
…Наши войска отходили под мощными ударами наступающих русских. 25 июня диверсионная группа, в которую входил я со своими парнями, осталась в лесном массиве. Вокруг по дорогам уже двигались русские. Группа начала скрытно продвигаться в русский тыл…
…остатки группы вышли к деревне Шестаки. Все горело, вокруг лежали трупы, все было загромождено неисправной техникой. Наши разрозненные подразделения теряли боевой дух на глазах. Командование предпринимало отчаянные попытки сформировать кулак для прорыва из окружения. Но русские неуклонно сжимали кольцо…
…у Клекнета имелись все полномочия, он знал явки русских агентов, оставленных в тылу нашей разведкой и гестапо, но все настолько перемешалось…
…самолет сел на лесной поляне. Нам пришлось стрелять в обезумевших солдат, пытавшихся набиться в приземлившийся «контейнер»[16]. Но самое ужасное началось в воздухе, когда самолет настигли русские истребители…
– Черт, вот же… – Валерий сложил листки. – Значит, говоришь, капитан Бычков – личность реальная?
– Фронтовой отдел СМЕРШ 1-го Белорусского. Но никаким забросом разведгрупп Бычков, естественно, не занимался. Он там, на Белорусском, меньше месяца числился.