Так прошел 1971 год, наступал 1972 год. Дома, в моей семье, все было по синусоиде. Или я после очередного скандала с Женей уходила к родителям, или Женя подолгу гулял с коллегами-приятелями.
В 1971 году осенью у бабушки случился инсульт. Увезли ее в больницу прямо с улицы из магазина на Садовом кольце, в это время она жила у дяди Юры и тети Тамары на период их отпуска.
Помню, как мы с мамой «прилетели» в 67-ю больницу на Хорошевском шоссе, увидели бабушку прикованной к постели, в ужасающем неврологическом отделении. Она была в сознании. Я сквозь слезы сказала: «Бабуля, ну как же так?!» Она ответила: «Вот так твоя бабуля».
Дальше становилось хуже и хуже. Перевести бабушку к маме в 7-й корпус Боткинской больницы не представлялось возможным из-за ее состояния. Я ездила к ней почти каждый день, мы приезжали все по очереди: мама, тетя Тамара, я. Платили нянечкам, чтобы поменяли белье, часто впустую.
Соседка по палате говорила, что в полузабытье бабушка все время звала меня на помощь. А что я могла сделать, кроме своих приходов и попыток разговаривать с ней, просить ее выздороветь. Однако она была без сознания… Не знаю, слышала она меня или нет. Состояние бабушки было стабильно тяжелое.
Я помню, как выматывалась за эти поездки. Ведь надо было отпрашиваться с работы, ехать в другой конец Москвы, видеть весь этот ужас с бабушкой и вообще ужас неврологии обычной горбольницы. Еле-еле приволакивалась домой. Женя в квартире на Тепличном переулке отсутствовал, я даже не знала, где он.
Его абсолютно не интересовало, какая у меня беда. Я помню, что, как-то возвратясь, нашла записку на кухонном столе от Викиного мужа Виталия. Он приходил в мое отсутствие по поручению Вики забрать Женину дубленку и какие-то зимние свитера, другие вещи. Виталий очень извинялся, что пришлось выполнять такую роль, и уверял меня в записке, как хорошо и уважительно ко мне относится.
Потом стал периодически появляться Женя, что сопровождалось очередными ссорами. Я решила переехать в бабушкину комнату на Старом Арбате. Там мне было спокойно и уютно. Более того, придя домой, я могла спокойно работать над диссертацией. Периодически появлялась в нашей квартире в Тепличном, чтобы взять недостающую одежду и материалы для диссертации. Судя по всему, Женя оседло стал жить там.
В ноябре бабушке стало совсем плохо: гангрена ноги из-за оторвавшегося тромба. Нужна операция. Перевели в хирургию, операция была назначена на последние дни ноября. Ее сделали, однако я поехать в больницу не смогла – заболела, ночевала у родителей. В больницу поехала тетя Тамара 2 декабря, но бабушки на больничной койке уже не было.
2 декабря бабушка умерла. Кремация была в Донском монастыре. Несмотря на произошедшую ранее ссору, папа подключился, чтобы все достойно сделать, сам ездил в морг. Нам это было не под силу. Бабушки не стало, а мой муж; даже этого не знал, не хоронил человека, который меня практически вырастил. Это был декабрь 1971 года.
Живя на