Понял, но продолжал заниматься. Ему нравился пытливый ум подростка, умеющего не только шутить и балагурить, но и проникать в суть музыки и задавать глубокие вопросы. К тому же он полюбил этого жизнерадостного паренька с задатками ловеласа, да и все домашние к нему привыкли. Жена пекла ему пирожки с капустой, хотя раньше к духовке вообще никогда не прикасалась, ну а дочка – застенчивая и нескладная Мариночка – вообще была от Славы без ума и придумывала любой предлог, чтобы посидеть на их уроках. Слава, с детства привыкший к всеобщей любви, долго не замечал ее чувств. Потом они вместе поступили в консерваторию, и Слава так привык к ее постоянному присутствию, что (как-то само собой получилось) на 4-м курсе они поженились. Причем Славе казалось, что это не он сделал предложение девушке, а она ему. Впрочем, на такие мелочи Слава никогда не обращал внимания. Главной заботой юного скрипача всегда было создание вокруг себя искрометной атмосферы непрекращающегося веселья.
Прирожденный массовик-затейник, он мог из банального Дня колхозника сотворить двухдневное гуляние с шарадами, пантомимой и музыкальным капустником. Временами Слава на полном серьезе размышлял, правильно ли он выбрал музыкальный инструмент. Ему больше подошел бы аккордеон или балалайка. Особых иллюзий по поводу своего музыкального дарования он никогда не имел и не считал себя особо талантливым музыкантом. Способным, но не более.
На зависть однокурсникам после окончания консерватории Слава устроился в симфонический оркестр, не приложив к этому никаких усилий, не имея ни блата, ни связей, ничего, кроме своего обаяния и амулета на шее в виде морского конька, когда-то подаренного бабушкой. И работа стала его самой большой любовью в жизни. Он просыпался по утрам и бежал на работу, как влюбленный на первое свидание, репетировал, репетировал, репетировал, забывая обо всем, а вечером стоял на сцене вместе с остальными музыкантами и завидовал самому себе.
Коллеги быстро полюбили молодого скрипача, одним своим присутствием поднимавшего всем настроение. Высокое начальство ценило его способность улаживать любые конфликты в коллективе и умение красиво преподнести неприятное нововведение, не вызвав негативной ответной реакции. Его охотно отправляли в заграничные турне, давали путевки в лучшие санатории и хоть медленно, но верно продвигали по служебной лестнице. Так что, став концертмейстером, Слава воспринял это как долгожданное признание своих заслуг.
Хорошая работа, любящая жена, двое детей, машина, двухкомнатная квартира в хорошем районе – с какой стороны ни посмотри, он должен был провозглашать во всеуслышание: «Я – счастливый человек!». А он был несчастлив.
В последнее время Слава начал ощущать, что ему отчаянно