– Но мне ведь нужен этот Патрик, конечно, я приду!
– Да мало ли… Я тебя как бы впервые вижу.
– Как и я тебя.
– Пятьдесят сразу – или ничего не будет, – холодно повторил бармен.
«Вот уперся…»
– Ладно, по рукам, – нехотя сказал альбинос.
Снова зашелестели купюры в кармане, и вот на стойку легла еще одна из них, голубая, как небо над летним Вандерсайдом. Томас никогда не считал деньги «вещью в себе» и сейчас переживал не за сотню, отданную бармену, а за то, что Чарли его подведет или обманет.
Просто… ну почему бы не надурить альбиноса, взять у него деньги и ничего не делать? Куда он пойдет, в полицию? Да его там даже слушать особо не станут.
– Ну давай тогда, подходи к половине восьмого, – сказал Чарли. – Как тебя там зовут?
– Томас.
– Отлично, Томас. Я скажу, чтобы тебя пропустили.
Чарли протянул альбиносу руку, и тот осторожно ее пожал. Ладонь бармена оказалась довольно грубой на ощупь – наверное, из-за воды, в которой он постоянно мыл стаканы: увы, никакое чародейство не могло до конца очистить реку Мэдди от помоев и отходов алхимических лабораторий.
– До вечера, – сказал Томас, торопливо убирая бледную руку в карман.
Чарли чинно кивнул, и альбинос, ответив тем же, пошел к выходу. Когда он уже почти достиг арки, внутрь заглянул Салли. Из угла рта вышибалы торчала дымящаяся сигарета.
– Ну что, нашелся твой Патрик? – спросил бугай.
Из-за дыма его лица практически не было видно – только кончик сигареты чуть подрагивал, когда Салли говорил.
– И да и нет, – туманно ответил Томас. – Но я определенно узнал, что хотел.
– Да? – помедлив, ответил Салли. – Ну пошли тогда, провожу тебя до выхода. Рамку я пока отключил, так что иди смело…
– Спасибо.
– Да было бы за что.
Когда они достигли главной двери, Салли негромко осведомился:
– Он с тебя денег не брал? Ну за информацию о твоем ненаглядном Патрике?
– А это важно? – покосившись в сторону вышибалы, спросил Измеритель.
– Просто интересуюсь, – туманно ответил бугай.
– Спроси у него сам, – помедлив, произнес Томас.
Заслышав это, вышибала недобро сверкнул глазами – ответ Измерителя ему явно не понравился. Томас уже морально приготовился к тому, что Салли сейчас впечатает его в стену и пригрозит разукрасить бледную физиономию в синий цвет, если альбинос продолжит юлить, но вместо этого великан сказал лишь:
– Спрошу. А ты проваливай, пока шеф тебя не засек.
«И снова шеф, который не любит альбиносов…»
– Иду-иду.
Отворив дверь, Томас вышел из бара. Уже оказавшись снаружи, на безлюдной улице, он позволил себе облегченную улыбку.
В кои-то веки все для него складывалось неплохо.
«Может,