Ячейка №30. Сергей Иванович Долганин

направляются против их владельца, а я наблюдаю странную историю о двух братьях и их маленькой сестре. Я всегда дома.

      – Ты хоть раз можешь спросить: хочу ли Я это знать?

      Лезвия ближе и ближе. Ближе и ближе. Ближе и ближе. Ближе и ближе. Ближе и ближе. Каждое проникает внутрь, а потом стараются вырвать все пластины вокруг, которые препятствуют их движению. Я регенерирую с огромной скоростью, а потом одно из лезвий втыкается внутрь моей головы, застревая в оболочке, защищающей структуры головной мозга. И еще одно. И еще. Еще. ТАК МНОГО ЛЕТ. ТАК МНОГО КРОВИ. ТАК МНОГО ПРАВДЫ.

      – Я счастлив спустя столько времени, обретя свой самый страшный кошмар, – говорит мне огромный поток информации, проносящийся внутри головы близкой к уничтожению ментальным способом.

      В ЭТОМ НЕТ НИЧЕГО ПОСТЫДНОГО! И ИМЯ ЕМУ – НУЛЬ.

      – Ты вообще жив? – донеслось сзади, неужели он смог спуститься?

      – Как ты спустился? Там же абсолютная темнота,– я вновь нашел устройство, в котором смогу удерживаться.

      – Ну, так было достаточно долго, и только что свет включился, поэтому я решил спуститься, – я понял.

      Это лишь игра образов.

      – Во всяком случае, я нашел то, что было нужно.

      Комнату озаряет свет. Я так и знал. Чарльз даже не задает вопросов. Он уже привык к подобному.

      – Чьи это кости? – я извлекаю их из тела Нуля.

      – Мои, – только что я понял, что это было не два нуля. Один из них был буквой омикрон.

      Я беру ребра и лезвие, которое осталось от Нуля.

      – Ты собрался что-то писать?

      Голова опускается вниз, после чего поднимается вверх, а я наношу на грудину федерацитовым лезвием дату. Это был особый код, который отправит человека в симуляцию, при его использовании.

      19.03.1998.

      – Почему именно так?

      – Я не смогу запомнить это, и постарается удалить любой накопитель информации в этом мире. Эта бумага проживет дольше, чем любая другая.

      – Почему не какой-нибудь лист металла, или камень даже?

      – Высшему Интеллекту будет не жалко их уничтожить, а мой скелет он хранит, ведь это последний, что остался. Он испытывает вину за то, что уничтожил все остальные для сохранения табу.

      Нуль работал над особыми рисунками каждый день все это время – человек сращивается с деревом, становясь его частью, и вместе становясь частью чего-то большего, а мы полностью уничтожили человека, учинив наш бой. Совсем недавно зеленый цвет получали из радиоактивного элемента и считали красивым то, что приводило их жизнь и организмы в упадок.

      – Мы прокляты, Чарльз. Все вместе.