Для этого мы здесь – облегчить груз моего сознания. Сохранить черты моего мышления с помощью носителя информации.
– Какой странный оттенок синего – никогда такого не видел. Что это за цвет? – глаза Чарльза неустанно следят за поверхностью воды, не обращая внимания на падающие рядом листки сакуры.
Сакура прекрасна для нашего взгляда лишь потому, что розовый цвет присущ только ее семейству.
– Цвет морской волны. Красивое зрелище, однако, весь этот цвет – живой, – эти острова единственные, которые я хотел посетить при жизни, и я один об этом знал.
Я видел сон совсем недавно. Я погружался на дно, а мир вокруг меня становился все более отдаленным, затемненным. Вокруг меня появлялись проблески голубого цвета, который вовсе окружил меня позже. И тогда произошла яркая вспышка, затмившая весь горизонт.
Это – второй по площади остров японского архипелага, по крайней мере, я знаю его как японский. На первом находится место, когда-то бывшее крайне занятным – лес Дзюкай. Его репутация перестала существовать вместе со словом СМЕРТЬ.
– Он живой, в плане… как мы?
– Нет, не как мы, оно и к лучшему.
Вода при малой толщине кажется нам прозрачной, но стоит увеличить толщину, как вода приобретает голубой оттенок, если в ней не растворено никаких взвесей. Молния может уничтожить весь человеческий мир всего одним правильным ударом. Молния может уничтожить весь человеческий мир всего одним правильным ударом. Молния может уничтожить весь человеческий мир всего одним правильным ударом. А я лишь разность потенциалов, образующаяся в грозовом облаке.
– Цвет воды такой из-за фитопланктона?
– Да, смешиваются зеленый цвет фитопланктона и голубой цвет воды, что создает циан, – на мои плечи осыпаются листки сакуры, – Сакура цветет лишь несколько часов, или дней – все зависит от погодных условий.
– Люди, как понимаю, всегда радовались цветению сакуры, – лес самоубийц, или лес Дзюкай когда-то являлся вторым по численности самоубийств в мире, после Золотых Врат в Сан-Франциско.
– Абсолютно верно подмечено, Чарльз, но теперь все люди извратили древний японский обычай, по случаю которого когда-то отпускали людей с работы, – падая в воду, тело сдавливает ее, что приводит к тому, что вода становится твердой, как асфальт.
– Почему тогда люди не выведут сакуру, которая будет цвести гораздо дольше обычной? Мы, вроде как, в состоянии это сделать, – падая в воду, вы не умираете от того, что упали в воду, вы умираете от того, что не можете всплыть из-за болевого шока.
– У тебя плохая осведомленность во флоре некоторых регионов – в субтропической части Евразии вывели сакуру, способную цвести около двух месяцев пару лет назад, но это нарушает саму суть ее цветения.
ЛИСТЬЯ ОПАДАЮТ С ДЕРЕВЬЕВ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ПОЯВИТЬСЯ ПОТОМ ВНОВЬ.
– Почему же? Разве это не хорошо, когда такая