Покинув вагончик, гости оказались в пустой тенистой приемной. Лакей с поклоном указал на дальнюю дверь:
– Милорды, ее величество примет вас в зале мотыльков.
Затем он удалился в вагончике, и гостям ничего не осталось, кроме как самим пройти приемную и открыть дверь зала. Удивление гостей вырвалось дружным вздохом: тронный зал королевы Дарквотера оказался теплицей!
Под стеклянною крышей (стоившей, видать, целого состояния) цвел прекраснейший сад. Раскидывали ветви узловатые декоративные деревца, причудливо остриженные кусты составляли ограды и лабиринты, клумбы пестрели восхитительными цветами. Повсюду порхали яркокрылые бабочки, на ветвях чирикали пташки, где-то журчал невидимый глазу ручеек. Трое гостей двинулись вглубь сада по гравийной дорожке, и с каждым шагом умиротворение все больше овладевало ими. Светлая улыбка коснулась уст пророка, с лица нищего пропала тень страдания, пережитого в вагоне. А Герион наполнился приятной уверенностью в том, что план его сработает наилучшим образом.
За аркою из вьющихся роз взорам гостей открылся искусственный прудик с белоснежными пятнами кувшинок. У пруда в плетеном кресле из лозы, укрыв пледом колени, сидела пожилая леди. Возраст иссушил ее тело, заострил черты, сделал суставы узловатыми, как ветви деревец. Морщины бороздили восковое лицо, тусклыми лунами смотрели невидящие глаза. Леди-во-Тьме выглядела человеком, мучительно уставшим от бытия. За ее плечом стояла фрейлина, готовая в любой момент прийти на помощь королеве.
– Доброго здравия, милорды, – голос Леди-во-Тьме был старчески скрипуч, но не лишен твердости. – В подарок от меня сорвите себе по цветку. Не чувствуйте стеснения, пройдитесь аллеями, дайте себе время.
Шурша подошвами по гравию, пророк двинулся на поиски. Герион и нищий последовали его примеру. Потратив пару минут, все трое вернулись к королеве.
– Герда, что за цветы выбрали гости?
Фрейлина дала ответ.
– Милорды, прошу вас, скажите несколько слов о своем выборе. Что он символизирует?
Пророк поднял к лицу тончайшую травинку:
– Я выбрал себе в подарок символ чувства, которое питаю перед нашей встречей: надежды.
Леди-во-Тьме благосклонно кивнула и обратила незрячие глаза к Гериону. Тот держал пышный розовый бутон.
– Эта роза вобрала в себя величие и роскошь двора вашего величества!
Конечно, по сравнению с блеском солнцеподобного шиммерийского престола двор Леди-во-Тьме смердел унылым захолустьем. Но Герион знал, что все врата доверия уже пройдены, искренности больше не требуется, и в свое удовольствие солгал.
Леди-во-Тьме обратила внимание на нищего, и тот поднял удивительный цветок: крестовидный и черный, будто смола. Никогда и нигде Герион не видал подобного.
– Символ безысходности –