Когда радио замолкает, Энни замечает, что Минни оторвалась от окна и повернулась в ее сторону. Продолжая смотреть на дорогу, Энни гадает, чем она могла привлечь внимание старой женщины. Тем, что внезапно выключила радио? Или тем, что провезла их мимо того места, о котором говорили в передаче? А может, тем, что как раз собирались назвать ее имя? Энни надеется, что не последний вариант. У Минни деменция. Вряд ли ей под силу сложить два и два. Наверное, она просто наслаждалась монотонным бормотанием ведущего и не хотела, чтобы его прерывали.
Энни бросает взгляд на Минни, которая, тоже глядя вперед, снова принимается теребить платок. Впервые с момента, как они сели в машину, их взгляды устремлены в одном направлении. Энни ждет, пока ее дыхание придет в норму. Радио вывело ее из равновесия. Если там продолжат говорить о Корделле Льюисе, она просто перестанет слушать новости, чего бы там ни подумал Скотт. У нее нет никакого желания знать, что люди болтают о ней. Она лишь хочет выйти замуж и уехать из города, оставив все позади.
Еще миля проходит в тишине, после чего Энни делает глубокий вдох и в последний раз пытается спасти поездку и не подвести Клэри. Она снова обращается к Минни:
– Клэри говорила, вы любите поболтать о бейсболе. И о своем муже. – Она бросает взгляд на Минни, чтобы убедиться, что та ее слышит.
Минни поворачивается и смотрит на Энни, ее голова болтается на тонкой шее, как у куклы чревовещателя.
– Мой муж – это мое дело, милая, – вдруг выплевывает она, и ее мутные глаза загораются злобой. – Держись от него подальше, поняла?
У Энни перехватывает дыхание, когда она понимает, что мисс Минни смотрит на нее без малейшего намека на узнавание. Пожилая женщина тяжело откидывается на пассажирскую дверь. Ее губы двигаются так, будто она говорит, но изо рта не вылетает ни звука. Энни может лишь гадать, что та пытается сказать.
Это просто старуха, успокаивает она себя. Не будь дурой. Глупо бояться Минни. Возьми ситуацию в свои руки, пока бабулька окончательно не вышла из себя.
Пытаясь успокоить свою пассажирку, Энни говорит:
– Все хорошо, Минни. Это Энни, Энни Тафт. Кузина Клэри, помните? – Она с досадой осознает, что, произнося это, тычет в себя пальцем, и опускает руку.
– Вы ведь знаете, кто я? – спрашивает она, надеясь, что помутнение Минни пройдет и она сможет без происшествий доставить ее домой, уложить на диван, включить исторический канал и поставить ей на колени поднос с кашкой, которую та употребляет на обед, – все точно по инструкции Клэри. Энни, конечно, расскажет обо всем случившемся кузине, и если это нормальное для мисс Минни поведение, значит, Клэри заслуживает каждого цента, который платит ей Глиннис.
Минни сощуривается на Энни и прижимает платок к груди, как делают дети, когда у них пытаются забрать игрушку.
– О, я отлично знаю, кто ты, – отвечает она.
Ее