Глафира отложила кисть и повернулась к гостю.
– Тетка твоя приходила. Варенья мне принесла. Вот – три банки.
– Зачем? – Даниил покосился на подоконник, на котором, точно, стояли три литровые банки с малиновым вареньем.
– Охала, что худая я слишком. – Глафира кусала губы, чтобы не рассмеяться.
– Ага. – неуверенно сказал инспектор. – И часто она так приходит?
– Нет. Сегодня в первый раз пожаловала. До этого она меня вообще не замечала! Будто бы и не было меня на белом свете.
– Ага. – снова сказал Даниил. – Понятно… Толик не освободился?
– Нет. Он на чьей-то крыше. Опытным путем проверяет дыру в шифере – «на предмет нанесения данного повреждения мужской ногой».
Даниил закрыл лицо руками, его плечи мелко затряслись:
– О-о-ой! – послышалось сквозь пальцы. – Как же не хочется в Москву-у…
Но через секунду он снова был холоден и спокоен.
– Глаша, у меня осталось очень мало времени, а я все еще не готов доказать состоятельность своей версии. Ты не могла бы мне помочь?
– Могла бы.
– Мне нужно срочно поговорить с Карпом. Получить фотоальбом Маши. Еще раз осмотреть подвал и прогуляться в Усадьбу. Очень прошу тебя составить мне компанию.
Глафира промыла кисть в банке с водой и медленно вытерла ее об тряпку. Ее брови опять были сведены в тонкую черную молнию. Наконец, она подняла голову:
– В Усадьбе нет электрического освещения. Нужно будет взять пару фонарей.
– Надеюсь, до этого дело не дойдет…
Глаша стянула платок на плечи, посмотрела на часы:
– Идем в дом, Карп с минуты на минуту поднимется наверх…
… В кабинет директора Скучновского музея Даниил попал в первый раз. Он был поражен тем, как из небольшой квадратной комнаты, путем, видимо, долгих усилий, удалось создать гибрид мастерской, рабочего кабинета, свалки и выставочного зала. Самое удивительное заключалось в том, что в этом кукольно-бумажном доме Карп еще умудрялся и жить. В углу стоял «диван-гений-места» своим королевским видом сразу дававший понять, кто в доме хозяин.
Краем глаза заметил инспектор и три больших витрины с фарфором, разглядывать который не было уже ни сил, ни настроения. Статуэтки, маленькие и большие, стояли плотными рядами, отчего казалось, что за стеклом разыгрывается многосюжетная пантомима, участникам которой крикнули: «Замри!!»
На тумбе с витиевато выкрученными тонкими ногами стоял самовар. Был он, судя по всему, в почтенном возрасте, и в жизни своей повидал немало. Но что-то в его облике сначала насторожило, а потом и до глубины потрясло инспектора. А фокус был вот в чем: создатель самовара, выполненного в виде кукарекающего петуха, вытянувшего шею и поднявшего хвост, был, видимо не в духе в момент окончания работы. Оттого, наверное, маленький кран для кипятка был приделан не под шеей, где он логически ожидался, а под хвостом птицы. Инспектор замер, слегка прикусив нижнюю губу. Постоял