– Так, – согласилась бабушка.
Шуршик осмелел:
– Значит, он где-то здесь. Если бы по участкам бегал, его бы заметили. Так?
– Так, – подтвердила бабушка.
Шуршик многозначительно поднял указательный палец:
– Стало быть, он в таком месте, где никто не ходит. А это у нас где?
– В овраге, – догадалась бабушка. – Там никто участки брать не захотел.
– Овраг длинный и глубокий, – кивнул Шуршик. – Если пес туда свалился, то вылезти не может.
Бабушка неотрывно смотрела на него, так что Шуршик стушевался.
– Даже не ожидала, – произнесла она, – что ты у меня такой отзывчивый. Другой бы и в ус не дул, а ты переживаешь за собаку, которая на тебя едва не напала.
– Так ведь жалко же, – оправдался Шуршик.
Бабушка поднялась:
– Ладно, что с тобой делать. Сходим, поищем, только чай сперва выпью.
Они позавтракали и отправились на поиски. Шуршик взял с собой кусок вареной колбасы и бутылку с водой.
«Вдруг, есть хочет?», – пояснил он.
Бабушка только вздохнула, но ничего не ответила.
Овраг располагался на востоке дачного поселка, вдоль забора. Длиной в пять участков, широкий и глубокий. Еще на подходе Шуршик с бабушкой услышали скулеж.
– Я же говорил, – загордился собой Шуршик.
– Прямо не ребенок, а детектив какой-то, – поразилась бабушка.
Подобрались ближе. На дне лога лежал алабай, он походил на обиженного ребенка. Накрыл голову лапами и плакал.
– Эй, – позвал Шуршик, – мы пришли.
Пес поднял голову и зарычал. Но не грозно, а как бы на всякий случай. Шуршик не испугался.
– Ты подумал над своим поведением? – спросил он. – Больше не будешь пугать людей?
Алабай опустил морду, словно ему стало стыдно.
– Пойдем, хозяевам скажем, – предложила бабушка.
– Не надо, я сам отведу, – решил Шуршик. Ведь он достал все ингредиенты для изменителя роста – стыдно бояться простой собаки.
Бабушка схватилась за сердце:
– Что удумал!
Но Шуршик притащил широкую доску и край ее опустил в овраг. Пес осторожно выбрался наверх. Шуршик протянул колбасу, и алабай слизнул ее, не разжевывая. Затем бабушка с опаской напоила пса водой из бутылки, и они двинулись к владельцам. Шуршик держал алабая за ошейник и чувствовал себя героем: он смог управиться с такой большой и злой собакой.
Хозяева подарили коробку конфет на радостях. Шуршик съел несколько, а две утащил в свою комнату. Ночью Шуршик раскрошил их и угостил Тукса, заодно рассказав о произошедшем.
– Ну ты молоток! – признал Тукс. – Но я в тебе и не сомневался.
Шуршик так обрадовался, что сердце у него заколотилось сильно-сильно. А Тукс добавил:
– Теперь тебя можно посвятить в одну тайну.
Шуршик замер: ему доверяют!
– Я готов, – сообщил он.
Тукс огляделся, не подслушивает ли кто. И, наклонившись, произнес:
– У нас в лесу объявился вражеский лазутчик!
И тут сердце у Шуршика ухнуло куда-то вниз, а в горле пересохло.
Глава