Элиза потерла руки, чтобы унять покалывание кожи. Она все еще чувствовала прикосновение его рук к ее телу и его жаркое дыхание, обжегшее ее кожу. Все в лорде Хаддене – его запах, его тело, его чувство юмора – казалось ей сверхчувственным.
Грешным.
– Конечно, он грешен, дурочка, – напомнила себе Элиза. – Он же один из этих церберов, которые пользуются в светском обществе дурной славой.
Из-под стола раздалось урчание Эльфа.
– Сладкоголосый длинноногий Люцифер, который заманивает женщин, – добавила она вслух, словно считая, что если громко произнести эти слова – это придаст им больше силы.
Господи, только полный недоумок не распознает возникшую рядом опасность.
Но ее тело, казалось, было намерено восставать против разума, хотя в глубине души она знала, что желать недосягаемого глупо.
«У меня взгляд художника на то, что такое свет и форма. Так что я прекрасно вижу в зеркале, как выглядит мое лицо. Увы, я далеко не красавица».
Даже сейчас она видела свое смутное отражение в оконном стекле. Худющая и простоватая. Где-то сильная, где-то угловатая. Мужчины предпочитают карманную Венеру долговязой, нескладной Диане, богине охоты. «А мое тело огрубело от бесконечных походов по полям и лесам в поисках цветов и трав для моих картин. Меня вряд ли назовешь образцом женской красоты».
Так думала Элиза – опыт должен противостоять воображению.
Такой человек, как Хадден, просто скучает на лоне природы, и он решил приятно провести время вдали от своих обычных развлечений и поиграть с ней в глупые игры. Если верить газетам и ее брату, у маркиза нет недостатка в прелестных дамах в Лондоне.
На этот раз Гарри прав – Хадден самый настоящий повеса.
У Элизы вырвался вздох. Неужели было неправильным разрешать ему прикасаться к ней? Даже если для него это ничего не значило?
Она знала, каков надлежащий ответ, и все же… все же…
Да, не пройдет и минуты, как Хадден забудет о ней. А ее воспоминания останутся с ней на всю жизнь. Вкус окрашенных бренди поцелуев согреет ее, когда она уединится для новой жизни в своем домике. Она будет жить одна, а компанию ей составят лишь овцы, можжевельник и, конечно, Эльф. Хулиганистый, но такой верный зверь.
«Почему я должна отказывать себе в крошечном запретном удовольствии перед тем, как уединиться? Что в этом такого?»
Мужчины ведь не отказываются. Нечестно, что им предоставлено писать общепринятые правила поведения. А потом порвать их и выбросить на ветер, если им так заблагорассудится, как только их поманит искушение.
Маркиз Хадден предлагал искушение. Шанс почувствовать страсть с человеком, который умен, привлекателен и обладает незаурядной мужской внешностью.
И несмотря на поддразнивание, он был милым. Разве Гарри или кто-либо из его друзей рискнули бы своим здоровьем, чтобы спасти кота?
Черта