Даниэль нахмурился. На лбу появилась бегущая строка, гласящая, что он хочет как следует ударить меня.
– Возможно, ты просто всё не так понял.
– Цитирую: я хочу выпотрошить его, нет, я лучше заставлю его жрать свой пенис, чтобы он не смог продолжать свой род и фамилию, потому что такой кусок дерьма не должен иметь право на это.
Мне следовало подумать, что это сильно заденет его, но правда – сука. Необходимая сука.
– Ладно, ты прав. Она ненавидит меня. Но что ты тогда предлагаешь делать? Бежать от проблем в другую страну, как это сделал ты?
Тело налилось свинцом.
– Фильтруй свою речь. Ты знаешь, что ты мне как брат, но я с радостью выполню задуманное Марией, если ты скажешь ещё хоть слово о моём выборе.
Даниэль нехотя кивнул.
– Видишь, тебе не нравится, когда в твою душу лезут. В таком случае, ты не лезь в мою и пропусти меня.
– Я бы не стал лезть, если бы это не касалось моей сестры.
– Она уже давно не маленькая.
Я смерил его насмешливым взглядом.
– Ну, конечно, кому как не тебе рассказывать о том, что она не маленькая?
Готов поклясться, что увидел багровый румянец, разливающийся на щеках друга.
– Я имел в виду не то, что ты подумал. На самом деле, мы ни разу не…
– Что, правда, что ли? Мой друг оказался благородный кровей и до свадьбы ни-ни?
– Ты идиот, Фуэнтес, – как-то раздосадовано выдохнул он. – Секс не нужен, чтобы любить человека. Да я бы был счастлив, если бы Мария вышла за меня и любила меня так же, как и я её, убирая постельные сцены из нашей жизни. Я бы смог прожить без этого, в конце концов, у меня есть рука. Мне просто нужно, чтобы она была рядом. Рядом со мной, всегда. Чтобы мне не нужно было беспокоиться о том, где там моя взбалмошная девочка, и в какую передрягу она опять ввязалась. Я люблю Марию просто за то, что она есть. И я хочу взаимности.
Я смотрел на него с приятным удивлением и счастьем, что у моей сестры есть такой человек, а у меня есть такой друг.
Облизнув пересушенные губы, я уже хотел отойти в сторону, чтобы пропустить Даниэля, но тут же вспомнил кое-что ещё.
– Когда ты последний раз говорил с Марией?
– За день до её отлёта к тебе. А что?
Я склонил голову набок, изучая его. Если он сейчас соврёт, то мне будет плевать на нашу дружбу, потому что семья дороже.
– Ты сказал хоть слово о том, что она сумасшедшая? Или любую другую дрянь о её болезни?
Кадык Даниэля дёрнулся. В его взгляде я заметил страдание и ту печаль, которую часто вижу в зеркале.
– Мы очень сильно поссорились, потому что я встретил её после пьянки в клубе, а ты же знаешь, что ей нельзя пить в одиночку. Ну, я и…
– Я спросил не это.
– Да, я сказал ей.
– Что? – я сжал челюсть до болезненных ощущений. – Что. Ты. Сказал.
– Что