В небе ни облачка! День выдался идеальным для охоты.
Вчера я вспомнил один из советов отца, который тот давал мне в юности относительно моего поведения в целом и женщин в частности: «Уравновешенность и сдержанность. Излишняя эмоциональность считается типично женской чертой. Мужчина всегда должен вести себя достойно, не истерить и не выходить из себя».
Вот и проверим сегодня, что по этому поводу думает принцесса. Преисполненный решимости провести свой эксперимент, я столкнулся с тем, что многое не учел. А именно…
Когда слуга подвел меня и Малура к выделенному мне коню, я от отчаяния едва не застонал.
– Она издевается? – еле слышно спросил у мага.
– Ваше высочество, помните, предложить вам плохую лошадь – значит, продемонстрировать пренебрежительное отношение, – напомнил он.
Да все это я и сам понимал, но как теперь забраться на конягу, которая выше меня ростом? Здоровенный черный жеребец, породистый, быстрый и сильный. Прекрасный конь. Если бы я был в своем теле, только порадовался бы случаю испытать прекрасное животное. Но сейчас… Это конь будет меня испытывать, а не я его.
– Как думаешь, если в погоне за принцессой я сломаю шею, отец очень расстроится?
– С учетом того, что он лично обучал вас сидеть верхом, это будет прямым оскорблением его величества, – уверил слуга.
Я задумчиво посмотрел на вороного. Конь заложил уши и ответил мне таким же подозрительным взглядом.
– Может, я попробую незаметно вас привязать? – спросил Малур.
– Желаешь сделать мою смерть медленной и мучительной?
Другие принцы смотрели на меня пренебрежительно и ехидно. Видимо, предвкушали спектакль, который я им обеспечу. Будь я собой, они бы поостереглись выказывать столь явно неуважение. Но что мог сделать мой кузен? Он же ни на что не способен. Кажется, этот дипломатический визит будет гораздо более трудным, чем я думал.
Однако стоять около лошади вечно нельзя, и, вздохнув, я примерился к седлу.
«Так… Собрался. Ты сможешь. Ты покорял страны, разрушал города. А тут какая-то коняга. Вперед!»
Решившись, я попробовал вставить ногу в стремена, но, подняв ее, не дотянулся. А когда чуть наклонился вбок, чтобы все же исполнить задуманное, едва не упал. Хорошо, Малур поддержал.
– Ваше высочество…
– Сейчас будет самый позорный момент моей жизни.
Облокотившись на слугу, я все же поставил ногу в стремя и, схватившись за седло, попытался хотя бы подтянуться. Спину пронзила боль, и я застыл, выпучив глаза.
– Помоги, – прохрипел.
Мне было уже все равно, что скажут другие. Второй раз я этот подвиг не повторю.
Малур, быстро подскочив, толкнул меня на седло и, упираясь руками в мой зад, старался запихнуть тело на лошадь. Тело скрипело, сопротивлялось, но процесс сдвинулся с мертвой точки.
Ругаясь про себя на чем свет стоит, я с трудом оказался на спине животины и, сцепив