А Враг стоял рядом, совсем близко к нему, он слышал его дыхание, стоял и смотрел ему в глаза.
Боль заполняла всё тело. Весь мир был болью. Тьма стала закрывать его глаза, сознание начало меркнуть…
И за миг до темноты он поднял своё Оружие.
Каменный топор опустился на голову Врага…
Последнее что он услышал в своей жизни, прежде чем его глаза навсегда закрылись, был хруст ломаемых костей и крик Врага…
Его глаза закрылись.
Два тела обнявшись, словно братья, упали на сухую землю…
Четвёртая Мировая Война – кончилась!..
Планета третьего класса
Адмирал грезил. Грезил о будущем, о настоящем, грезил о былом… О, сладкое Великое прошлое… Он был молод, полон сил. Первый его корабль, первый полёт, первый бой… Походы, сражения, покорённые планеты, освобождённые Братья… Всё было в его долгой, радостной жизни. Он командовал эскадрами, флотами. Он всегда был беспощаден к врагам Ожерелья. Во имя Цели!
Иногда, в своих Грёзах, он фантазировал… представлял себя Пророком. Он обучал, наставлял на Путь Воздушных. Открывал Цель. Показывал Путь. Закладывал основы Ожерелья…
Он был могуч и велик – всё покорялось ему. Он странствовал во вселенной и бесконечной чередой нанизывал на нить Ожерелья яркие жемчужины – новые планеты покорившиеся Цели!
В последние годы Адмирал всё чаще стал уходить в мир Грёз. Всё дольше оставаясь в тех волшебных мирах, что виделись ему… Сказывался возраст…
Сигнал интеркома безжалостно прервал мечтания Адмирала. Адмирал с сожалением покинул мир сладких Грёз:
– Слушаю!
– Адмирал! Мы вышли на цель!
Ну вот, наконец-то… Ещё одна цель… Ещё одна планета… Какая уже? Он давно перестал их считать – победоносное шествие продолжалось уже не одну сотню лет.
– Хорошо, Капитан! Я сейчас буду.
Он выбрался из гамака, никак не привыкнет к этим новомодным ложам, посмотрел в иллюминатор. Впрочем, на кораблях такого класса иллюминаторов не бывает – их заменяют видеоэкраны. Такая роскошь, как иллюминатор, есть на только на прогулочных яхтах и пассажирских лайнерах экстра-класса.
На видеоэкране был космос – бездонная, чёрная бездна. Страшная и завораживающая одновременно…
Он любил эту завораживающую черноту пространства. Её бесконечность. Пустоту… А ещё там, на Родине, ему, как впрочем и всем Воздушным, нравилось смотреть в ночное небо – на звёзды, на бесконечные россыпи сверкающих бриллиантов. Смотреть и представлять бесконечное множество планет, где живут миллиарды Братьев. Ему нравилось ощущать себя пылинкой, атомом в этой бездне. Пылинкой, которая, между тем, многое решает и её не возможно остановить.
Так ему казалось…
– Ну, что там у вас? – спросил Адмирал, войдя в центральный