– Я с тобой прям душой отдохнула! – призналась хозяйка, пока я застегивала куртку в прихожей. – Ты мой космос! В моем окружении таких людей просто нет, это как вход в другой мир.
Интересно, почему же Лике она так не нравилась?
***
У двери с номером 29 топтались три чувака металлического вида.
– Ребят, а что вы тут забыли? – поинтересовалась я, доставая ключ.
– Так… здесь же группа, которая ищет вокалиста? – спросил мелкий со взъерошенными черными волосами.
– Они его уже нашли, – я открыла дверь и переступила порог.
Тут посыпались вопросы: кого, когда, как – висит же по всем точкам объявление? Сказать «меня» язык не повернулся, но я загадочно улыбалась.
– Девушка, а как вас зовут? – переключился мелкий.
– Меня не зовут, я сама прихожу, – ответила я.
Парни засмеялись, но мелкий не отставал. Пришлось представиться. Его, оказывается, Пашей зовут. Я не выдержала и спросила, не Диванов ли фамилия.
– А почему? – не понял Паша.
– Дюже ты на Павла Диванова похож, – сказала я, скрываясь за дверью, оставив ребят в полном замешательстве.
А дверь не помеха для такого слуха – они еще долго обсуждали, кто такой Павел Диванов, и наконец пришли к правильному выводу, что это Пол ДиАно – первый вокалист Iron Maiden. Интересно, а если ребята встретят этих молодцев на лестнице и как-нибудь выяснят, зачем те пришли, притащат их на прослушку? Я же все-таки не мужик, да и выгнать не поздно.
Первым, как и следовало ожидать, явился Террор, потом Ник и Сфинкс, а еще через пять минут ввалился Цыпа. Мы с Ником прогнали разученные песенки еще раз в индивидуальном порядке, а потом ребята стали настраиваться, чтобы попробовать сыграться и спеться вместе. Я топталась в сторонке и заняла себя распутыванием микрофонного провода. Террор сказал, микрофон у них так себе, надо прикупить новый и желательно со стойкой.
– Наш прошлый, естественно, свой упер, – развел руками Ник, – а мы взяли старый Гришкин, но он хреновый.
Наконец, настроившись, ребята начали играть все так, как и показывал мне Ник: я помнила вступление, переход к началу темы и, собственно, начало вокальной линии. Чтобы я не ошиблась, Ник кивнул мне, тряхнув красной гривой. И я начала петь, все еще утыкаясь в бумажку. Сердце колотилось так, что я не слышала своего голоса, хотя микрофон вывели хорошо. Ник проигрывал мелодическую линию почти понотно, но сказал, что это только на первое время, пока я не запомню ее окончательно. Когда играли соло, им уже вокалист не нужен, и мелодии у каждого