– Дай Бог, господин Берестов, – произнес толстяк, подтягиваясь к самовару, стоящему на другом столе.
– В таком случае, удачи, господин Хорохорцев. И привет дяде, – Артём встал из-за стола и отправился к выходу.
– Удачи вам! – бросил вслед Борис, набирая в чашку кипяток.
Он сделал несколько глотков и, прислушавшись к окружению, понял, что соседствующие с ним пьяницы поумерили пыл и теперь шептались о чем-то своем:
– Гиблые места здесь имеются в избытке. Их нужно остерегаться, иначе затащат тебя с головой! А если живым уйдёшь, то прежним уже не станешь, – сказал высокий усатый мужчина с красными глазами и стал креститься.
– Совсем от водки одурел-то, спать пошли, Дементий! – бросила в ответ тучная подруга мужчины и стала выводить его из-за стола.
Спустя мгновения Артём уже скакал на ретивом коне в сторону Строгульцевского острога. Через минуту плотная снежная пелена скрыла от него последние лучи света оставшейся позади станции. Обычно в дороге Берестов предавался глубоким размышлениям, что и спасало его от великопросторной русской хандры. Но сейчас все было иначе. В прошлое ушли и гадание цыганки, и письмо дяди, и разговор с Хорохорцевым. Даже мольбы смотрителя о том, чтобы в такую погоду не ехать, вдруг побледнели в памяти и перестали заботить героя. Природная стихия возвращала его в настоящее и самовлюбленно заставляла думать только о себе. Он прижимался к лошади, пытаясь разглядеть в метели дорогу, которая все больше покрывалась снегом. Ветер то и дело холодной плетью пронзал его спину, а стужа сковывала лицо и перехватывала дыхание.
Еще мгновение и вот уже путешествие превратилось в набор ритмичных движений. Вот лошадь в очередной раз ревёт от снега, засыпающего ей глаза, вот Артём вновь вдыхает свирепый северный воздух, который обжигает его носовые пазухи и горло, вот он от бессилия и усталости начинает злиться и со всей силы бить несчастную кобылу, а та ревёт еще сильнее. И не ясно, как долго уже длиться всё это мучение.
Но вот лошадь окончательно устала и увязла в снегу.
Берестову пришлось спрыгнуть с нее, чтобы взять за поводья и провести дальше, однако и сам он был измотан дорогой. Встав почти по пояс в сугроб, он достал из сумки фляжку с водкой и, выпив половину, взбодрился. Поплутав взглядом по местности, он приметил дальнейший путь и, взяв одной рукой поводья, зашагал в нужную сторону.
Выносливость окрестной погоды поражала: ветер и не думал утихать, даже наоборот, лишь набирал силу. Деревья враждебно нависали над путником, зловеще скрипя и посвистывая, а снег предательски проваливался под ногами, заставляя Артёма то и дело спотыкаться.
Он уже и не знал, доберется ли до того самого острога, как вдруг заметил свет избы вдалеке. Она стояла на возвышении, а из трубы валил беспокойный дым – хозяин был дома.
Недолго думая, герой повернул в сторону жилища. Подходя ближе, лошадь издала глубокий громкий рёв, который разнесся бы на много вёрст вокруг, если