Теперь, когда Ангелия так неожиданно покинула этот мир, их ничто здесь не задерживало, можно было отправляться в путь. Стеша решила воспользоваться Родькиным отсутствием, чтобы собраться в дорогу. Из сундука она взяла его вещи и монашеское платье, в котором была на похоронах Ангелии, себе на память. Всё это связала в узел, а свою иконку опять спрятала себе за пазуху.
Сварив на завтрак кашу из последней горсточки риса, навела в избушке относительный порядок, застелив постель высушенным одеялом, и отправилась на поиски Родьки. Как она и думала, он стоял у свежего холмика на коленях и что – то тихо шептал.
– Родечка, мой дорогой Родечка… – сказала она, немного постояв рядом с ним. – Я тебе очень сочувствую. Мама самый родной и близкий человек, и нет большего горя, чем её потерять. Мои мама и папа тоже умерли, когда я была ещё совсем маленькой. Но у меня была бабушка, которая меня вырастила, и была рядом со мной, пока не умерла, как твоя мама. У тебя же не осталось никого. Если позволишь, рядом с тобой буду я. Но для этого нам нужно идти к людям. Люди должны жить рядом с людьми, а не животными. Там я смогу найти работу, чтобы у нас всегда была еда и всё остальное. Ты согласен пойти со мной или нет?
Родька молча взял её руку и прижал к своей щеке.
– Я понимаю, – продолжила Стеша, – тебе будет очень трудно привыкать к новой жизни, но ты не должен бояться. Я приложу все силы, чтобы тебе в этом помочь. Ты согласен?
– Теша, Родька, Машка, дружочек. – ответил он в знак согласия.
– Нет, Родечка, Машка нет. Люди могут её испугаться и убить. Ты же не хочешь, чтобы её убили?
Родька отрицательно покачал головой.
– Значит, мы должны идти вдвоём, а Машка останется здесь, со своей стаей. Здесь её мама и папа, с ними ей будет хорошо.
– А лялечки? – спросил Родька.
– Какие лялечки? – удивилась Стеша.
– Лялечки, молоко…
– Козы? – догадалась Стеша. По – видимому, лялечками он называл коз потому, что их блеяние походило на детские голоса.
– Да, лялечки – козы.
– Да, их здесь оставлять нельзя, об этом я не подумала. А давай – ка отведём их в деревню и подарим какой – нибудь бабушке. – сказала Стеша, подумав, что, посещая храм, он наверняка обзавёлся какими – то знакомствами. – у тебя нет знакомой бабушки?
– Есть, баба Маша.
– Баба Маша. Хорошо. А ещё?
– Отец Никита.
– Вот им мы их и подарим, а они уж сами решат, что с ними делать. Договорились?
– Да… – Родька печально склонил голову.
Стеша понимала, что разом отрывать его от всего, к чему он привык, равносильно что резать по живому, но выбора не было.
– Тогда давай прощаться с мамой. Мы будем её навещать, когда ты захочешь, а она будет смотреть на тебя с небес и радоваться тому, что ты не один.
– С неба видно всё. – согласился