Ирочка шмыгнула носом.
– Это все… больше мне нечего добавить!
Заседание суда окончено. Ира и ее мать шли по парку, что у здания суда.
– Квартиру, мам, к счастью, Пал Палыч помог мне оставить. Он теперь мне, мама, как родной, – радовалась дочь.
– Ну и курва ты, Ирка. О квартире только и думаешь!
– А о чем мне теперь думать? Как Гена будет жить на зоне? Так мне это все равно!
– Почему я тебя тварью такой родила? – усмехнулась мать.
– Да замолчи ты, деревенщина! Стыдно с тобой рядом ходить. Вон люди оборачиваются вслед!
– Люди-то мне вслед оборачиваются, потому что ты мне майку с поганой американской надписью подарила! – зашипела мать. – А плешивый-то, что у суда ждал, это и есть Пал Палыч, полюбовник твой новый?
– Словечки у тебя: полюбовник! Покровитель он мне, мам, покровитель! Одной женщине в этом мире и не прожить – это уж как ни старайся!
– И что ж, теперь за него замуж пойдешь? Или не возьмет тебя? Женатый?
Ирка промолчала. Потом сказала тихо:
– Не твоего ума дело.
– Значит, женатый, – захихикала мать. – Ой ты горе мое! А домой, значит, не вернешься?
– И не подумаю! Ишь, что сообразила – из городской квартиры со всеми удобствами да в ваш сарай! Погостить, может, приеду. Через месяцок. И то как сложится! – Ирка снова стала воображать. Положение ее не такое уж и страшное. Теперь у нее есть Пал Палыч! Хоть и не муж, а только любовник, но все же опора. Да и начальник повыше рангом, чем Гена!
Вдруг она остановилась, дернула мать за руку:
– Ма, гляди! Ну на ту сторону дороги – вон!
По аллее парка шагали Зорины: Сима с коляской да грустный Витька.
Ирка остановилась как вкопанная. И он словно почуял, вздрогнул, увидел Иру.
Они впились взглядами друг в друга.
Сима ушла далеко вперед. А Ира – вот она, только дорожку перебежать. Вдруг мать схватила Иру за локоть и потащила прочь.
– Да куда ты смотришь?
– Это ж Витя был со своей жабой.
– Знаю. Я ж с ними и ехала сюда, – сказала мать.
– Сын у него, да? – спросила Ира дрогнувшим голосом. – Сын, да?
– Сын. Больной только. Ты ее прокляла. Симка и ро дила больного. Лечить приехали. Только вот кто ведает – вылечат ли… Да какое теперь тебе дело до Витьки Зорина? У тебя своя жизнь, у него своя…
В кабинете городской поликлиники Ванечка кричал, не замолкая. Его успокаивала медсестра. А Сима слушала женщину-врача.
– Не все так просто, мамаша. Не делают у нас таких операций. У вас единичный случай, непростой.
– Так ведь у меня и сын единичный. Нету у меня другого, понимаете? – напирала Сима.
– Мы только областной центр. Но есть Москва. Есть уникальные кардиохирурги. Есть доктор Красин, тот вообще маг и чародей! Врач мирового уровня, лучший детский кардиохирург в стране!
– Пишите к нему направление, – потребовала мать.
– Направление!