Похоже, им удалось меня сломить. Колючий комок образовался в горле, а с лица разом сошла вся решительность.
– Пожалуйста, – попросила я, вложив в это слово всю глубину своего отчаяния. – Скажите, почему я здесь? Что я сделала? О каком чертовом протоколе все твердят?! Я…
Голос сорвался. Я прикрыла глаза и постаралась успокоиться, чтобы справиться с паникой и прогнать слезы. Внезапно теплые руки легли мне на плечи.
– Я понимаю, как тебе тяжело сейчас, – участливо произнесла Оливия и приподняла мой подбородок, заглядывая мне в лицо. – Каждая из вас как дочь для меня. Я стараюсь сделать все, чтобы обеспечить вам комфорт до полной идентификации. Но в данный момент мои ответы вызовут ещё больше вопросов. Поэтому и нужна адаптация.
По телу разошлась ледяная дрожь. Не знаю, что напугало меня больше: новость о том, что я одна «ИЗ НИХ» или то, что для получения ответов требовалась моральная подготовка.
– Ты особенная девочка, Кристин, – произнесла она вдруг задумчиво. – Даже не представляешь насколько. Я не пренебрегу этим и позабочусь о тебе. Поэтому советую не тратить время на тревожные мысли. Лучше проведи его с пользой для себя.
Пока я пыталась осознать смысл сказанных ею слов, странная докторша отстранилась и направилась к двери.
– Переоденься и жди, – велела она таким тоном, будто это вовсе не она секунду назад вела со мной задушевные беседы.
Черт возьми…
За матовой стеной ее смирно ждали два санитара, и, судя по всему, уходить они не собирались.
Черт, черт, черт!!!
Оставшись одна, я обреченно всхлипнула и начала метаться по палате. Хотелось всплакнуть, чтобы хоть чуточку облегчить душу, но слезы не шли! Только дикое отрицание происходящего и беззвучные содрогания грудной клетки.
Я все-таки надела их долбаную ночнушку. Не потому что смирилась с происходящим, а потому что успела подумать и выбрать беспроигрышную позицию: «тише едешь – дальше будешь». Если все так, как говорит эта мадам, значит, мне действительно лучше с пользой провести время!
Когда матовая стена вновь зашипела, я была морально готова. Прошло достаточно времени – я успела настроиться и собраться. Что бы ни происходило, нужно быть внимательной и сохранять хладнокровие.
Однако мой бодрый настрой испарился, когда вместо ожидаемого конвоя в палату зашла…
– Мама?.. – выдохнула я растерянно.
Меня словно током изнутри ударило, так рьяно я кинулась к ней. Будто и не было никакой сильной Кристин, а только слабая девочка, которая безмерно нуждалась в защите матери!
– Тише, тише, малыш, – прозвучал ласковый голос, когда я сжала ее в своих объятиях.
Сперва я не придала значения тому, что мне в живот впивается что-то твердое. Лишь когда до сознания дошли тревожные сигналы о том, что мои объятия остались без ответа, я в недоумении отстранилась и опустила глаза.
– Что это? –