– Эм-м-м… прости, что? – очнулась Тесса.
Она замерла со стульями в руках и смотрела на Хайдрун с опаской.
– У нас одно свадебное платье на всю гостиницу! – объясняла Хайдрун. – Следующая выхожу замуж я! Где-нибудь через недельку. А потом ты!
Свадебное платье ждало своего часа сорок лет, вися в одном из номеров гостиницы, оставленное невестой из прошлого, которая даже и не подозревала, что заказала платье, послужащее людям после конца света.
– Напомни мне, когда мы это решили? – Тесса была озадачена.
– На еженедельном собрании, которое ты не удосужилась посетить! – Хайдрун все больше выходила из себя.
– У нас проводятся еженедельные собрания? И кто в них участвует?
– Я и Куки!
– Послушай…
– Ты выйдешь замуж, и это не обсуждается, потому что мы должны быть как три сестры, связанные неразрывной дружбой, у нас все должно быть одинаково! – запищала Хайдрун.
В зале стихло, все смотрели на взорвавшуюся Хайдрун и боялись шевельнуться.
– Никаких трусов это не стоит! – воскликнула Тесса и продолжала таскать стулья.
Под жестокий гнет Хайдрун попали все, но никто не смел перечить, понимая, насколько важным было для нее организовать первую в мире свадьбу в период конца света. А потому Падальщики превратились в носильщиков столов и стульев, желявцы – в официантов, и даже Кейн был обязан плести матерчатые косички, украшавшие стулья перед импровизированной аркой, больше похожей на парашют для гнома.
Мне кажется, Хайдрун получала удовольствие от царившей суеты вокруг. Лукавить не буду, все получали. В том числе и я. Два месяца назад наша жизнь в Бадгастайне была настолько скучной и предсказуемой, что казалась одним долгим днем, в котором кто-то выключал свет на ночь: одинаковые дни тянулись как овсяная каша Свена, сползающая с ложки на тарелку, словно была каучуковым лизуном. Сейчас же мы практически жили в небольшой общине, где каждый знал соседа, где мы были одной большой семьей. Разумеется, это не могло не радовать.
Всю церемонию, как и праздничный ужин, разместили в ресторане – это единственное просторное место в восточном блоке, а другие крылья мы и не рассматривали, потому что людям туда нельзя. Так что праздник сегодня придет к ним, и они готовились к нему пуще остальных.
Я нашел Аннику возле длинных столов, она расставляла бокалы и фарфоровые тарелки, которые пылились в кухонных шкафах сорок лет.
– Смотри! Настоящий хрусталь! – сказала она довольная, словно нашла сокровище.
Я уже восемь лет жил в «Умбертусе» и забыл, каково это – радоваться вот таким вот мелочам, вроде хрустальных бокалов.
– Я такие только в Хрониках видела, – добавила она.
– А ты знаешь, почему хрусталь считался лучше стекла? В него добавляли оксиды свинца и бария, чтобы улучшить светопреломляющие характеристики, и потому он так ярко переливает цвета.
Анника