– Сорок три, если быть точным. Дед твой, значит, по отцу японец, и ты в какой-то степени тоже.
– Скорее всего, я камчадал, – улыбнулся собеседник. – Нравится у нас на Курилах – океан, природа, размах?
– Еще бы, не жалею, что перевод получил. Не то что в моем Брянске – лесополоса, речка, пруды, проехал семьдесят километров – и ты уже в другой области.
– Ага, здесь можно ехать, ехать, ехать и никуда не приехать. На Дальнем Востоке свои расстояния, а мы здесь вообще на краю земли.
– Почему в МЧС не пошел? У вас же это семейная традиция, как я понял.
– Дядя Коля сбил: пограничником будешь, пограничником будешь.
– А ты?
– Да я, по правде сказать, ни туда, ни туда особо не хотел.
– А сейчас?
– Сейчас? Знаешь, человек ищет себя, и бывает так, что находит свое место и дело. Пусть даже на краю света. Как говорили советские пограничники, «земля имеет форму чемодана». Меня на материк не тянет.
– На большой земле и в большом городе свои правила, «камчатнику» там, как бы это сказать, не хватает воздуха. Атмосфера не та.
– Здесь, на острове, нам хватает и воздуха, и простора, даже чересчур. Сидим тут аки аскеты-монахи.
– Соглашусь, но кто не успел – тот опоздал, раньше думать надо было, так сказать, искать, найти и…
– И спутать себя по рукам и ногам. Тут, понимаешь, не каждой интересно с тобой по «камчатке» мотаться.
– Ты мне об этом будешь рассказывать! У меня все накрылось медным изделием: познакомились на большой земле и вместе хотели ехать. Приехали, три месяца прожили, потом говорит: «Или я, или Курилы».
– Ты выбрал?
– Разные мы, хоть на Курилах, хоть в Питере, выбрал я свободу, а Курилы – скорее повод… для меня.
– На островах прослужишь – можно на пенсию выйти холостым. У нас тут все сложно в вопросе семьи и брака.
– Да, мне достаточно на тебя посмотреть, – рассмеялся Кравченко, глядя на капитана Мацудова.
– А я … ну как тебе сказать… понимаешь, такое дело произошло…
– Конечно, понимаю, – добродушно ответил собеседник, – такое дело, и правильнее сказать, «не произошло».
– Именно это я и имел в виду.
– Опа, держись, – в кабинетике задрожали нехитрая мебель и компьютерная техника. Что, опять? Несколько секунд два человека пребывали в замешательстве. Вскоре вновь почувствовались подземные толчки; люди воспринимали их без паники: за последние месяцы это стало привычным. А здание из деревянных и пенополипропиленовых конструкций было специально спроектировано так, что даже в случае разрушения не представляло серьезной опасности для его обитателей.
– Спорим, балла три было?
– Ну, что-то около того.
За несколько месяцев службы военные уже безо всяких приборов, на основании опыта и ощущений, так сказать, эмпирически могли прикидывать силу землетрясений, и с каждым разом их ощущения все