НА ВЫСОКОМ БЕРЕГУ РЕКИ РАВ
– Так, давай рассказывай, – строго сказал Важдяй, глядя на заходящее солнце.
– Ты помнишь тридцать шестой год? – ответила Верья-Патяй, закутываясь в красную шаль, что плащом свисала почти до самых стоп.
Вечерело. Будапешт окрашивался в розовые оттенки в тон угасающего светила. Даволков выдался на редкость тёплым. Однако, зиму никуда не деть, хоть плюс десять, а всё равно пробирает.
– Кто ж не помнит, тогда потрясло всех основательно. Да, что там потрясло…, вытрясло всех, как старый пыльный картофельный мешок.
– Да, уж! Норрова-Апаручи звонила, говорит в Устье Яика опять что-то не спокойно, капища оживают, старое поднимается опять.
– Понятно, – Важдяй задумчиво глядел на запад, – зря Нишки-Пас тогда поверил Батыю.
Розовый клевер, пушистый и ароматный, настоящее лакомство для шмелей и пчёл, кружащихся над цветущим лугом, благоухал. Колокольчики, лютики, жёлтый донник, сурепка, пастушья сумка со своими бледными лепестками, свёрнутыми в котомку, дополняла красочную картину. Очередной, и уже двадцать пятый, день месяца аштемкова (июнь) клонился к закату.
Верья- Патяй сидела на высоком берегу реки Рав, которая извилистой дорогой уходила на восток к булгарам. В белом платье с красным поясом и венком из полевых фиалок в волосах она была прекрасна. Нишки-Пас, её возлюбленный, стоял чуть в стороне. Всматриваясь в далёкий южный горизонт, над которым собирались угрюмые клочковатые тучи.
– Завтра я уеду. Нас ждёт великое будущее, все эрзя будут объединены, мы станем сильнейшем государством от предгорий Яика до вепсов и саамов! – Нишки-Пас с восторженной дрожью в голосе развернулся к Верья-Патяй.
Она посмотрела на него вдумчиво.
– Ты едешь, со всеми братьями? Это не опасно?
– Конечно, опасно! Но он обещал не трогать нас, и дать нам все привилегии. Мы беспрепятственно пройдём до границ улуса Джучи, встретимся с ним.
Нишки улыбнулся, видя ее встревоженность:
– Не переживай, я получил от него грамоту, он обещает нам великие блага, а ты знаешь, что нет большей радости для меня, чем объединить весь наш род! Осталось сделать всего несколько шагов. Отец не дождался всего три века до этого памятного дня.
– Нишки, чует моё сердце, что спешишь ты, но делай как знаешь, ты мудрый правитель, а что говорит сестра?
– Ним? Ее дело заниматься детьми, и не лезть в государственные вопросы.
– Как знаешь.
– Пойми, потомок великого Темучина, предводителя монголов, слова на ветер не бросает, все будет хорошо.
С этими словами Нишки обнял жену, не обращая внимания на слёзы, катящиеся по ее щекам. Солнце пряталось за горизонт, лишая разрозненные земли эрзя тепла. Нишки горящим взором провожал светило на покой.
С наступлением сундерькова