Величественный океан, когда-то давно описывавшийся в книгах как голубая водная гладь, был серым, а пена, маскирующая свой цвет в свете луны – желтоватой. Он знал, что почти вся вода в мире была отравлена, и это сделали люди.
Невольский, наконец, оторвал глаза от воды, и посмотрел по сторонам. Весь берег, насколько хватало возможности увидеть, был усеян лопнувшими ракушками и костями много лет назад выброшенной на берег рыбы и морских обитателей. А сколько еще мертвых животных и рыб плавает в отравленной радиацией воде, когда океан сначала выбросил их на поверхность, а потом, лизнув берег волной, забрал обратно? Некогда прекрасный голубой океан превратился в кладбище его безгласных и ни в чем не повинных обитателей, которых убила горстка людей, нажавших на несколько кнопок ядерного оружия уже почти четверть века назад. И так эти люди поступили со всем миром.
Витя попятился, только теперь чувствуя, как хрустят под ногами смешавшиеся с песком кости. Все это было настолько страшно и больно, что затмило даже прилив адреналина на только что завершившейся операции и восхищение перед бесконечной водной гладью. Это был акт зловещего торжества человека над стихией, настолько жуткий, что перехватывало дыхание. Люди не имели права так поступать.
Но даже стоя перед отравленной бесконечностью, Невольский все равно ощущал себя крохотной букашкой рядом с чем-то за пределами человеческого познания. Даже давно умерший океан представлял собой нечто, способное смести людей без особого труда, и это не могло не заставлять сердце биться быстрее.
Со всеми этими потрясениями и раздумьями, Витя спохватился, смотря на часы – у него оставалось две минуты до того, как закончится его свободное время. Он последний раз кинул взгляд на воду и, развернувшись, поспешил к своим.
– Ну и как? – насмешливо спросил его кто-то из группы.
Витя смотрел на него и не знал, какой ответ будет правильным. Да и есть ли он вообще?
– Океан прекрасен, но то, что сделали с ним люди – самое жуткое преступление, – наконец, проговорил он.
Солдаты переглянулись, явно ожидавшие услышать что-то другое. Командир, слушавший этот короткий обмен репликами, удовлетворенно кивнул.
Невольский был благодарен ему за возможность увидеть и понять что-то фундаментально новое для себя. В этом и заключалась роль старшего в группе – не только координировать и направлять, получая приказы напрямую из кабинета генерала на базе, но и давать солдатам возможность изучать и исследовать, если позволяют время