– Доброе утро, вы будете один? – простонала официантка, чей вчерашний вечер не задался. Любимое вечернее платье оказалось мало и к тому же ее бросил жених, так что ранний посетитель нисколько не добавлял красок морозному декабрьскому утру.
‒ Нет, меня ожидают, – ответил Бен и улыбнулся. И от этого лицо, которое скульптор не решился бы подарить горгулье Нотр-Дам, совершенно преобразилось. – Отто!
Полноватый, светловолосый мужчина за столиком поднял взгляд и его добродушное лицо озарилось улыбкой.
– Бен! Как я рад тебя видеть!
– Как давно мы не виделись? – Отто с любопытством рассматривал старого друга. Совершенно не изменился. Пролетевшие двенадцать лет словно не коснулись Бена Солта. Все такой же подтянутый, стройный, жесткие черные волосы еще не тронул иней седины.
– Да, пожалуй, с Оксфорда. Так что твое приглашение меня весьма удивило и обрадовало. Судя по твоим часам и костюму, дела идут неплохо?
Отто смущенно рассмеялся. Феноменальная наблюдательность Бена еще в студенческие года вызывала у однокурсников смесь страха и восхищения. Чего же ждать теперь, когда он стал детективом, о котором чуть не каждый день пишет Times?
– У меня своя небольшая юридическая контора и на отсутствие клиентов не жалуюсь. Черт, Бен, я так рад что ты согласился встретить со мной Рождество!
Друзья пообедали, прогулялись по обледенелому мосту через реку Инн, послушали великолепный орган в соборе святого Иакова. Несмелое зимнее солнце красило острые отроги Альпийских гор золотистым, розовым, а затем синим. Наступил вечер, воздух стал морозным, сухим и острым и прогулка утратила свою прелесть. Отто предложил зайти на аукцион – умер Пауль Варбург, известный коллекционер. Наследников он не оставил и теперь ценные произведения искусства уйдут с молотка.
Когда они вошли в маленький, жарко натопленный зал, аукцион был в самом разгаре. Пара десятков стульев были такими же старыми, как и паркет, на котором стояли, и скрипели и стонали при каждом движении людей. Участников было немного, десятка два, но случайных зевак вроде них с Отто Бен не заметил. На шатком мольберте Бен с удивлением увидел прелестный этюд Фрагонара, «Девочка в соломенной шляпке». Эту работу он не видел ни в одном каталоге, но ни секунды не засомневался, что перед ним работа великого французского живописца. Он любил и понимал живопись ХVIII века, и мгновенно узнал эти воздушные, прозрачные тени, характерные для мастера теплые солнечные блики. Почти сразу же в воздух взлетело несколько рук. Недолгий, но оживленный торг, и картина была продана.
– А теперь, дамы и господа, самый таинственный и ценный лот нашего аукциона – знаменитая «Проклятая кукла»!
По залу пробежал шепоток, кое-кто даже привстал с места. Бен удивленно вскинул брови. Пожалуй, дома, в Великобритании, страдающей нездоровой страстью ко всяким