А далее, в доказательство моей правоты, чуть не на третий день после установки протезов (качество которых тоже оказалось не без замечаний) у меня ночью… слетает коронка, которую я, слава богу, как-то не успел проглотить.
В прошлый понедельник (10.04) приезжаю к Людмиле Юрьевне, и рассказываю ей (в подтверждение моего краткого послания) о случившемся. Она, без тени смущения и каких-либо комментариев, пролепетав: «Вот ведь не знала, что у меня «черный» глаз», быстро, теперь по моим правилам, ставит коронку, подправляет протезы, и я расстаюсь с ней совсем. Сейчас в этой части у меня все в норме.
В тот же понедельник, по случаю окончания зубопротезной процедуры, воспользовался оказией и обратился в новую госпитальную поликлинику, построенную в прошлом году по инициативе, как написано на памятной доске над ее входом, «Губернатора, Областного правительства и Областной думы», и попросил записать меня для консультации к урологу. И вот я по полупустым превосходно оформленным ее коридорам и лестничным маршам (предварительно обследовав зарубежной поставки столь же прекрасные лифты) поднимаюсь на пятый этаж и захожу в первый, из трех мне назначенных, кабинетов. В нем пожилой лет семидесяти врач. Представляюсь, рассказываю кратко причину обращения к нему и показываю при этом журнал с историей болезни. Он открывает его, просматривает минут пять, и между нами состоится следующий разговор.
– Вы правильно поступили, что не обиделись на своего врача, действия которого вполне оправданы и объяснимы. Все же у вас не 20-ти граммовая опухоль, что можно признать почти нормой, а 46-ти. Вполне достаточная, чтобы рекомендовать операцию, причем даже в столь безапелляционной как вы упомянули форме. Такой метод обращения больного в нужную врачу «веру» применяется, и довольно часто, хотя я лично придерживаюсь более мягких и более душевных норм общения с больным.
Я его хочу прервать, дабы выразить полное взаимопонимание, но он продолжает почти без пауз.
– По существу же вашего состояния и моего отношения к данной проблеме, я не считаю операцию абсолютно обязательным решением, а в 80-летнем возрасте вообще ее стараюсь не назначать, исключая самые экстренные случаи.
Тут мне удается все же ввернуть пару слов о том, что мой возраст совсем близок к тому же и, следовательно… (хочу заметить, его подход распространяется и на меня), но он продолжает, не давая мне закончить.
– Ведь с операционного стола можно и не подняться, а если и подняться – то довольно часто с не совсем желательными последствиями. То, что нужно удалят,