– Всё давно обеззаражено и зарыто в землю.
– Ну, да. Любая крыса раскопает твою землю и нас заразит чумой или сибирской язвой. Или ещё страшнее какая-нибудь дрянь из земли вылезет, и мы тут все друг друга как зомби перегрызём.
– Так побежали! Чего сидим? Самая умная и бесстрашная?
Постоянные претензии девушки меня злили. Разве я не стараюсь? Из кожи лезу, чтобы наш побег стал успешным.
– Я думала, что ты так занят своим самолётом, что хочешь по воздуху отсюда смыться.
И она туда же. Если бы я умел летать, то так бы и запланировал. Но я не летчик. Я просто Фёдор Лемешев.
– Если только у меня получится из этой кучи металлолома какой-нибудь мотодельтаплан вылепить, то мы с тобой на нём сразу и смоемся.
– Я всё равно не пойму, какого ты в этом ангаре днюешь и ночуешь?
Я и сам не понимал. Но, с другой стороны, куда деваться? Не заниматься ангаром было нельзя. Приставленный к нам куратором Калка, которого все звали Халк, каждый день приходил с придирчивыми проверками. С очень придирчивыми. Но, каждый раз уходил довольным, так как картинка менялась прямо на его глазах. Мы последовательно расчищали завалы, сортировали детали и раскладывали их по полочкам. Постепенно давно заброшенный арочный ангар превращался в настоящую мастерскую, а я всё глубже погружался в мир авиации. В связи с этим мысль о побеге по воздуху приходила в мою голову неоднократно. И я по ходу пьесы начал убеждать себя, что смогу взлететь. И лететь смогу. Часть эпизодов «Мёртвой петли» мы снимали на авиасимуляторе. И нас с Жекой учили азам управления Ан-2, чтобы в кадре мы не выглядели полными дилетантами. Но я часто оставался после съёмок и гонял в виртуальном небе иногда до самого утра. Поэтому в теории мне известно, как запускать двигатель, как взлетать и как управлять самолётом. За горизонтальный полёт я вообще не боялся. Ничего сложного здесь не было. Боялся только за посадку. Это самый сложный для неучей лётный этап. Но, помечтав, я тут же забрасывал идеи с побегом на самолёте куда подальше. Вот если бы отремонтировать двигатель! Тогда другое дело. А так! Пустые мальчишеские влажные грёзы всё это. Я не механик, поэтому в конструкции авиационных моторов полный ноль.
Один раз ангар посетил и Циклоп. Постоял, посмотрел, но промолчал. Ладно, пусть думают, что я основательно взялся за ремонт. Пока их питают такие иллюзии, можно спокойно готовиться к побегу. Но бежать надо не позднее конца первого месяца нашего прибывания здесь. Охрана, зная, что ремонт кукурузника ещё в зачаточном состоянии, не очень нас беспокоила. Но когда готовность к полёту будет на подходе, это я гипотетически рассуждаю, тогда они, наверняка, запустят меры повышенного контроля. Циклоповцы явно думают, что лётчик может планировать побег только на самолёте. И это нам на руку. Хотел бы я посмотреть на их рожи, когда мы пешим драпом слиняем отсюда и доберёмся до России. Поэтому мой ответ Виоле прозвучал так:
– Естественно, я там пашу. Это отвлекающий маневр. Представь,