Мне с трудом верилось, что Темный властелин, который должен был не просто так получить свое прозвище, пытается мне помочь. Увлеченная этим странным умозаключением, я просидела, не шелохнувшись, до самого возвращения герцога. Пришел он с ватой, еще одним пузыречком и с колпачком воды.
– Кажется, ты говорила, что очень хочешь пить, – сказал герцог и поставил рядом со мной колпачок с водой. – Налил из графина, так что не брезгуй.
Колпачок был, предположительно, от шампуня. Хорошо ли он его вымыл? Этого мы не знаем, поэтому я сначала принюхалась. Химией вроде не пахнет, чихать не хочется. А не подмешано ли туда снотворное? А то мало ли какие эти герцоги бывают.
– Пей, ничего там нет.
Пить все же хотелось, поэтому пришлось довериться. И вскоре колпачок был полностью опустошен.
– Тебе же, наверное, твердо, – сказал Темный властелин и, сняв наволочку с подушки, сложил её несколько раз и разместил на комоде. Я была тронута и уже готова была расплакаться от умиления, когда меня самым бесцеремонным образом взяли за талию и уложили на живот.
– Хам! – воскликнула я, и герцог приподнял в удивлении брови.
– Мне не продолжать?
– Продолжай, – позволила я и, положив скрещенные руки под голову, прикрыла глаза.
– Кстати, а почему тебя стошнило? Может, у тебя проблемы с пищеварением?
– У меня проблемы только с головой, – усмехнулась я. – А с пищеварением из-за тряски во время дороги и, может быть, немного из-за вчерашней бражки.
– Так ты фея-пьянчужка! – весело воскликнул герцог.
– Ничего подобного! Просто… пить хотелось, – смущенно ответила я.
– Так мне тебе нужно было бражки принести, а не воды?
На такое возмутительное предположение я не ответила, а Темный властелин приступил к врачеванию. Следующий час оказался настоящим адом, поэтому я пожалела, что отказалась от алкоголя – с ним экзекуция была бы менее болезненной. Клей снимали, затем прикрепляли что-то вроде лангетки, сооруженной герцогом второпях, и наносили мазь. Уж не знаю, как он собирается срастить мне крыло, но в чудодейственность мази хотелось верить как никогда. Боль была адская! И только в конце экзекуции герцог подумал вслух, что надо было бы мне дать обезболивающее, но он забыл. Забыл он! Я чуть от боли не умерла! Именно поэтому я чувствовала иррациональную обиду вместо благодарности.
– Ну чего ты куксишься? С кем не бывает. Главное – результат! Через пару дней будешь здорова и я смогу тебя съесть.
– Если собираешься съесть, зачем тогда лечил?
– А я люблю, когда пища трепыхается, – сощурившись, пояснил его светлость. – А как ты будешь сопротивляться, не будучи здоровой?
Я ему не особо поверила, но все же крупицы сомнений были, поэтому мне пришлось солгать:
– Вообще-то, я принцесса! Если съешь меня, то весь мой род ополчится против тебя!
– Принцесса? – усмехнулся герцог. – Ты? Не смешите меня, ваше высочество!