Постепенно монастыри этого братства появились в разных местностях. В них учились между прочим и полемике, искусству обращения еретиков; братья и ученики их жили милостыней, ходили в белых или серых рясах.
Иннокентий был в восторге от них; он принял монастыри под свое верховное покровительство. Из этих монастырей и вырос впоследствии доминиканский орден. Развивать риторические таланты было необходимо тем более, что на больших диспутах с еретиками католики нередко оставались побежденными. Так, незадолго до этого времени, произошло знаменитое состязание с вальденсами в Монреале, где сошлись талантливые борцы той и другой стороны. Тут были все легаты, Гюи де Во-Серне, сам Доминик и столпы ереси: Арнольд, Оттон, Жильбер Кастрский, Бенуа де Терм, Павел Иордан. Толпами любопытных, помпой и блеском диспут напоминал Ломбер, но разница была та, что здесь посредники были лицами, не питавшими к ереси отвращения. В нем заседали бароны и князья. Увлечение спорящих было до того сильно, что они не могли закончить спора в продолжении 15 дней[18]. Было решено продолжить его путем богословско-литературной полемики.
Таково было направление римской политики на Юге, когда случились события, потрясшие всю Европу и послужившие непосредственным толчком альбигойских войн.
Петру де Кастельно однажды удалось встретиться с графом Раймондом VI. В последнее время Раймонда, поглощенного феодальными войнами в Провансе, увидеть было трудно.
Между тем Петр искал его давно, ибо о сути происходящего следовало объясниться открыто. Между ними произошел следующий разговор, воспроизведенный позднейшим историком из летописных данных.
– Граф, вам пора наконец объявить, кто вы, друг или враг наш, – начал легат. – Если вы – покровитель ереси, то присоединяйтесь явно к еретическим баронам; если же вы не расположены к ней, то разите ересь в сердце, ибо иначе она, как язва, пожрет все ваши домены.
– Я так бы и сделал, господин легат, если бы некоторые провансальцы не причинили мне тяжкого зла, думая отложиться от своего законного сюзерена.
– Но они предлагали вам мир.
– Знаю; но на каких же условиях?
– Вам, конечно, герольды передавали их.
– Да, хороши условия! По-нашему, господин легат, такой мир во сто крат хуже войны. Они хотят мне связать руки и ноги и заставить ходить на их помочах. Клянусь Сен-Жилем! Нет, я достаточно хитер, чтобы не попасться на зубы волку, которого сам же затравливаю. Дайте нам кончить эту войну; тогда, в качестве феодального сеньора, я сделаю для Церкви все, что могу.
– Если так, то сейчас же удалите из вашей армии осужденных еретиков, которые заражают остальных воинов.
– Никогда,