Небо – сине-голубой закатный градиент. В тишину пустынных улиц прокрадываются колокольчики – подрагивает звонок на велосипедах курьеров Яндекс.Еды. Их жёлтые спины проносятся вдоль по синему небу – κραςυβο.
На колёса испуганно оборачивается тёмный французский бульдог. Он сидит у несоразмерно массивного здания сталинских времён, и суровые собачьи черты меркнут в сравнении с исполинским гранитом. Пытается как можно сильнее поджать лапки, чтобы на стылой плитке не так зябко было сидеть, но получается не очень – и тонкий хвостик неестественно изгибается в судороге.
Над большеглазой мордашкой отсвечивают два перечёркнутых круга: с собаками нельзя и курение запрещено. Он принюхивается к кнопке вызова персонала для людей с инвалидностью, но тут же отдёргивается: вжух! – прямо над его ушками проносится очередной велосипед.
Проходит три часа – и ты совсем запутываешься. Район тебе не знаком. Под ногами – трамвайные пути, под мостом – железнодорожные. Тьма взбалтывается неизвестной природы паром, в лёгкие пробирается запах горелой проводки. Из некогда жилого дома торчат деревянно-волокняные потроха. Кто-то ласково вставил в них маленькие разноцветные камушки, они поблёскивают в свете фонаря – забытая сокровищница египетских пирамид.
В храме напротив – от асфальта до купола вытянулся аккуратненький застекленный лифт. Его тёмно-бирюзовая оболочка мягко оттеняет лазурит храмовых стен. Тебя внутренне коробит. Почему? Ну лифт и лифт? Что плохого в том, что батюшки добираются до небес в механической коробочке, тем более такой симпатичной? Не можешь побороть пренебрежение и презрительно усмехаешься.
Очень замёрзли руки, и очень хочется в туалет.
Мимо статуй Церетели и заброшенных особняков, мимо университетских корпусов и автобусных остановок ты бредёшь в поисках выхода, но он ускользает и переводит тебя на новый виток. Навигатор перестал быть уверен хоть в чём-то и апатично вскинул кверху лапки.
Наконец, набредаешь на свой же университет. Через стеклянную стену видишь, что весь свет включён. Яркими холодными лучами освещено всё: от турникетов и умного гардероба до лестниц и вендинговых аппаратов. Только вот людей нет.
Ещё неделю назад здесь проходили два студента бакалавриата, парень и девушка. Он читал ей наизусть «А судьи кто», с выражением и харизмой, а она улыбалось вовсю – маленькая девчонка в красной майке с большими глазами и тёмным каре. В такт его словам она спрыгивала по ступенькам лестницы:
Где,
Укажите нам,
Отечества
Отцы,
Которых
Мы должны
Принять
За образцы?
Всего неделя – и вот по этим ступенькам прыгает лишь коротящий свет.
Ты бредёшь дальше, руки потеряли чувствительность, мочевой пузырь натянут как бурдюки, на которых афганские