Посреди холмистых лесов, укрытая от глаз всего мира, стояла усадьба. Каменная стена окружала большой двор, где был просторный и уютный дом о двух поверхов, с красной черепицей и белёными каменными стенами. Из крыши поднимался высокий дымохода, под окнами росла, переползая на дом монастырская роза, а часть двора укрывал навес из виноградных лоз. Стояла там конюшня для небесных скакунов, оранжерея, баня, кузница, отдельная алхимическая лаборатория и амбар.
Когда хозяева приблизились, ворота сами распахнулись.
– Сегодня занятий не будет, – сказал учитель, направляясь в кабинет, – отдохни, нам обоим понадобятся силы.
Оби остался в приятном волнении и предвкушении, но глядя в широкую спину, он понимал, что учитель волновался едва ли не сильнее.
С тех пор как Обадайя стал учеником Майрона Синды, и тот привёз его на остров, жизнь мальчика подчинялась строгому распорядку. Он жил тренировками и уроками магии, проводил дни в кузнице и в лаборатории, слушал лекции в домашней библиотеке и практиковался внутри магического круга. Иногда учитель брал его в глубь острова, чтобы вместе искать редкие ингредиенты для зелий, изучать бестиарий; и совсем редко они переправлялись через пролив. Дикая Земля, что раскинулась на юге, была суровым испытанием, но и там он продолжал учиться. Старая Эгге многое могла поведать и ещё больше показать.
Искупавшись в бадье с колодезной водой, которую натаскали самоходные вёдра, и утащив с кухни обеденный поднос, Оби поднялся в свою комнату. Там, среди книжных полок и шкафов с лекарствами, на кровати он подкреплял силы и читал свой гримуар. У каждого мага должен быть гримуар, а ещё ритуальный нож атам и, разумеется, посох. Или жезл, или волшебная палочка, если маг ещё совсем неопытен. Приятное волнение заставляло Оби улыбаться.
Свежий весенний вечер опустился на мир. С балкончика, что выходил на запад, мальчик проводил светило и спустился во двор, одетый в чистое. Книга заклинаний висела на его поясе рядом с ножнами. Учитель пил воду из колодца, разглядывая домишки для духов и пташек, что висели на ветвях деревьев снаружи усадьбы. Теперь его плащ был не чёрным, а красным, капюшон же отцепился от ворота и превратился в широкополую шляпу с пером. Порой он делал так, ибо являлся, суть, мимиком, – живым и волшебным существом.
– Ты отдохнул?
– Да, учитель!
– Тогда идём.
– Мря!
К их ногам подкатился Лаухальганда, который тоже отдохнул за трое суток беспробудного сна. Живой мяч чёрного упругого «каучука» имел только широкий рот и пару кошачьих ушей, но прыгая и катясь, мог мчаться быстрее лошади. Он высунул язык необычайно далеко, снял с воротных столбов одну из ламп и передал Майрону.
– Держим походный шаг, выйдем к роще до полуночи.
Они редко покидали уютные стены дома