Они его могут встряхнуть при помощи ног-ножниц,
Отвлечь от всех болезней, радость принести, простую,
Мне для разнообразья нужно бы сменить партнёров,
Чтоб и самой испытывать такое ощущенье,
Ведь женщин омолаживает в сексе обновленье,
И чтоб были умны, для поддержанья разговоров»,
И после этих грустных слов царица вдруг вздохнула,
Как будто поняла, что в жизни радость упускала,
Её, стареющую, к молодым уже тянуло,
Принцесса, видя её грусть, приблизившись, сказала:
– «Ваше Величество, так не вздыхайте сокрушённо,
Вы знаете о том, что при царе Тай-цзун правленья,
Служил министр Чжан Цзю-чэн, он знал вас, определённо,
Чан-чжун, его сын, входит в молодое поколенье.
Сейчас он так же ещё молод и с лицом красивым,
И с кожей, белоснежной, весь похожий на картину,
Когда-то любовалась взглядом я его, пытливым,
И даже подчинилась ему раз, как господину».
Услышав эти новости, царица промолчала,
Но по лицу вдруг пробежали от волненья тени,
Она с вниманьем слушала, не отвечала,
Принцесса бросилась вперёд и встала на колени,
Сказав: «Ваше Величество, но вы не беспокойтесь
Так обо мне, Чан-чжуна тело я отлично знаю,
Если вы в связь с ним вступите, то этого не бойтесь
Нельзя вам без любви здесь жить, я это понимаю.
Ведь муж ваш болен и не может вами заниматься,
У моей тёти нечто подобное происходило,
Кода пришлось ей без мужчины долго оставаться,
Она о своем муже мне такое говорила:
«И даже муж больной хорошим остаётся мужем,
Её муж десять лет лежать в постели оставался,
Но женщине для радости мужчина нужен,
Чтоб он с потребностью интимной близости справлялся.
Она и наготу царя когда-то лицезрела,
Его, как снег, тело было, бело с ярким отливом,
Но без прозрачности, его достоинство висело,
Наощупь ей казалось не сухим и не потливым,
Была лобковая головка пухлой, заострённой.
Когда она не поднималась вверх, то вниз свисала,
Казалась грязной, как яйца гусиные из сала,
После знакомства с ней была неудовлетворённой,
Когда входил пенис в неё, то ей тогда казалось,
Что он худой, хоть толстый, но лишь пухлый, не костлявый,
А вышел мягким, ярко-красным, оказалось,
Запомнился тогда ей его рот ещё, слюнявый».
Когда закончила рассказ принцесса, то царица,
Была хоть похотливой, но немного оскорбилась,
Так как вдруг вспомнила, как в лет тринадцать покорилась
Сама царю Тай-цзуну, чтоб в гареме очутиться.
Когда Его Величество к ней в спальне прикоснулся,
Она была юна, и с грациозными ногами,
И с кожей тонкой, лицо с живописными бровями,
Как у небесной девы, к ней дух юности вернулся.
Она, переборов себя, принцессе так сказала:
– «Всем