– Да уж с акрополя (крепость) начнут, что ты его в последнюю очередь назвала, – заметила Таис.
– Да, конечно, прежде всего защита. На дружелюбие местных жителей уповать не приходится, – Геро опять подумала о предательстве перса. – Сатирбазан, сатир-базар, сортир-базан, как там его звали?
Несмотря на грустный повод, подруги долго смеялись над таким именем.
– Да, ты права, пока мы доползем, там будет все готово, – новый эллинский город, кусочек прекрасной цветущей родины, – вернулась Таис к теме.
– Насчет цветущей, я сомневаюсь… Песок да камень кругом.
– Да, тут хоть степи, а там, Птолемей писал, вообще одни солончаки, голо, ветрено, в Дрангиане, где они сейчас.
– Хотя, милая подруга, ты не станешь спорить с тем, как бы охотно мы очутились там сейчас, в этих солончаках.
– О, да! – улыбнулась Таис мечтательно.
Они вздохнули и подумали каждая о своем… и об одном и том же:
«Мечта о нем меня в ночи сжигает
А утром снова к жизни возвращает…»
Почта задерживалась, и это было странно. Таис начала беспокоиться не на шутку. Уж не случилось ли чего? Она ходила к прорицателям, но те давали уклончивые ответы, а сердце предчувствовало недоброе. Наконец, прибежала взволнованная Геро с целым ворохом писем: от Неарха, Птолемея, Александра. Свое она уже прочла по дороге и выпалила с порога:
– Все в порядке, сядь, не беспокойся. Александр жив, здоров, заговор раскрыт.
– Заговор!?…
– Не дошло до заговора, все обошлось. Александр не пострадал.
– Они покушались на Александра?!
– Все казнены.
– Кто… кто посмел!?
– Димн, Никанор, Аминта, Деметр, Филота.
– Филота?! Правая рука Александра?! О, Афина! – Таис схватилась за голову, потом трясущимися пальцами стала разламывать печать на письме Александра, Геро помогла ей. Таис пробежала глазами письмо, но зрение ее не ухватило ни слова «заговор», ни имени Филоты. Тогда она принялась за письмо Птолемея, ожидая там полного отчета, и не ошиблась:
«…некоторые подлые, малодушные злоумышленники строили планы покушения, идея которого принадлежала Димну. Дружок его Никомах, узнав об этом, хотел предупредить царя и обратился с этим к Филоте, тот же не дал делу хода и умолчал об опасности. Через два дна Никомах рассказал обо всем пажу Метрону, который все и доложил Александру. Димна арестовать не удалось: он или покончил с собой, или был убран кем-то из заговорщиков. Филота же оправдывал свое молчание тем, что «не принял всерьез болтовни мальчишек». Посоветовавшись с Пердиккой, Леоннатом, Гефестионом и Кратером, Александр решил, что это преступление должно расследовать и судить войсковое собрание, что и было сделано. Были выслушаны все свидетели. Александр сам выступал перед войском, зачитал письмо Пармениона