Демосфен так верил в смерть Александра и так хотел убедить в ней афинян, что с подробностями очевидца описывал его мертвое тело. Хоридем же ездил по демам21 и полисам Эллады, призывая греков к борьбе и обещая поддержку Афин. В народном собрании день и ночь шли словесные баталии. Все бурлило и волновалось, кое-где уже взялись за оружие. В Фиванской крепости Кадмее осадили гарнизон Александра, и Фивы официально заявили о вступлении в союз с Персией против македонского царя. Таис с жутким чувством неотвратимости ощущала приближение катастрофы.
И она грянула осенью 335 года. Да еще какая! Сотрясла и повергла в ужас всю Элладу.
В немыслимо короткий срок – за две недели – Александр с армией через горы, непроходимые леса и реки прошел из Иллирии в Среднюю Грецию и стал под стенами Фив на равнине Иолка22. Это было святое место, где воины знаменитой фиванской священной дружины приносили клятву верности и любви друг к другу и родине. Царь направил послов в город, обещая простить фиванцев за их откол от Панэллинского союза, если они выдадут зачинщиков, тем самым, дал им возможность мирно уладить конфликт. В ответ фиванцы, убежденные в неприступности своих стен, перебили македонские дозоры и нагло потребовали у Александра выдачи его генералов. Александр шутку не оценил. Он блокировал Афинские ворота, перекрыв связь с Аттикой. Но помощь оттуда не спешила; афиняне, отрезвленные его молниеносным маневром, прикусили языки и локти и предоставили фиванцев их судьбе.
Атака македонцев была столь мощной, что фиванцы не успели закрыть ворота за отступающими гоплитами23, чем воспользовались македонцы и их союзники. К несчастью, ситуация за стенами города вышла из-под контроля Александра. Фокиняне и платейцы, лишь недавно присоединившиеся к армии Александра в качестве союзников, начали погромы. Они являлись ближайшими соседями могущественных фиванцев, настрадались от них и люто их ненавидели. Город был разграблен, много беззащитных жителей истреблено. Александр не сумел предотвратить ситуацию, но как умный человек вынес урок из случившегося: он никогда не поведет за собой солдат, в преданности и послушании которых не будет уверен.
На совете натерпевшиеся от Фив соседи – теперешние союзники македонцев, высказались за разрушение города и продажу его жителей в рабство.
На что решиться: на чудовищное уничтожение славного города или на благородный жест прощения, как год назад? Благородство не принесло Александру уважения эллинов. Оно, за редким исключением, воспринимается людьми, как слабость. Значит, надо прибегнуть к старому, как мир, средству – страху. Если благородство способны понять только благородные, то страх понимают все. Устрашающий пример покажет каждому, кто в Элладе хозяин, и отобьет охоту Демосфену и ему подобным возбуждать греков против македонского царя. Кроме того,