Когда кортеж из нескольких черных «лендкрузеров» подкатил к мосту, оркестр грянул «Прощание славянки», звучавшее, по мнению областного министра культуры, а по совместительству любовницы губернатора, максимально патриотично и торжественно из всех предложенных вариантов, а девушки в осовремененных национальных костюмах, отличающихся от оригинальных большим размером кокошников и меньшей длиной юбок, плавно засеменили навстречу высокопоставленным мужчинам в темных костюмах.
Очевидно, Сергиевичу не понравилось увиденное еще из машины. Когда он выпрыгнул из внедорожника, губернаторское лицо выражало крайнюю степень возмущения.
– Вы что, суки, вообще охренели? – Он злобно уставился на выстроившихся перед ним девиц в коротких юбках.
– А я говорила, надо хотя бы колени прикрыть, – зашипела на ухо художественному руководителю ансамбля народного танца министр культуры, – они же у вас, как на панель вышли!
– Зато красиво, – невозмутимым шепотом отозвался худрук, – и потом мост, панель… мне кажется, разница непринципиальна.
– Кто? – сорвавшимся в высокий фальцет голосом выкрикнул губернатор. – Я спрашиваю, кто все это гадство устроил?
Министр культуры уже начала было выталкивать на середину образовавшейся перед губернатором пустоты упирающегося худрука, когда Сергиевич решительно шагнул вперед и, миновав расступившихся в стороны девиц в кокошниках и прочих встречающих, остановился у ограждения, за которым рабочие ускоренно наносили дорожную разметку на свежеуложенное асфальтовое покрытие. Губернатор вытянул руку и ткнул пальцем куда-то в небо.
– Это что?
Окружающие непонимающе притихли.
– Вы меня что, спрашиваю, подставить решили? Сюда сам Фролов приедет, а вы мне тут хохляцкий флаг во все небо намалевали. Вы что, международную обстановку совсем не улавливаете?
– Так ведь по проекту же, Иван Юрьевич, – вышел вперед немолодой коренастый мужчина, красноту лица которого только подчеркивала надетая на голову белая каска, – ведь все согласовано…
Сергиевич несколько секунд, не мигая, смотрел на застывшего перед ним начальника строительства.
– Перекрасить. Все перекрасить, – наконец выдавил из себя губернатор.
– Так ведь не успеем же, – изумился краснолицый.
– У вас есть шесть дней, шесть ночей, – высокий худой Сергиевич нависал над собеседником, – куча времени. И потом еще сутки,