– Внешние данные, манера одеваться и говорить? – спросил Гуров.
Прежде чем ответить, Гойда взглянул недоуменно, пожал плечами – обычная девчонка московского розлива. Гуров же ничего объяснять следователю не стал: предстояла оперативная разработка, прокуратура о ней знать не обязана. Сыщик верил следователю, но существует порядок, человек должен знать только то, что ему необходимо для работы.
Гуров запер свой сейф уже около восьми вечера и попросил Станислава отвезти его домой, мол, кончился бензин.
Станислав слишком хорошо знал друга, чтобы поверить в его байку.
Когда они приехали к Гурову и стали варить традиционные пельмени, Станислав сказал:
– Ну, выкладывай.
Гуров молча протянул другу листок с установочными данными на буфетчицу, пояснил:
– Следователь убежден, что девица на допросе не договаривает.
– И ты предлагаешь подвести мою Катюшу Сметанину? Обсудим, не так все просто. Катерина сменила цвет. Потом объясню. Не хотел тебе до времени говорить, но у меня тоже новости. – Станислав замолчал, уже жалея о сказанном. Слишком серьезная была его версия и совершенно сырая. Зачем болтать раньше времени? Лева в случае неудачи издеваться не станет, но он перенапряжен, издерган, и совершенно ни к чему дразнить его и напрасно обнадеживать.
– А ты реши просто, – Гуров слил пельмени, выложил на сковородку, чтобы слегка поджарить. – Если я могу конкретно помочь, говори, если нет, работай один, пока не получишь дополнительную информацию.
– Сам знаю, не дави, – огрызнулся Станислав и тут же продолжил: – Понимаешь, я все эти дни шатался по коридору у дверей гримерной, изучил, кто работает в соседних кабинетах, кто и когда входит и выходит, естественно, со всеми перезнакомился. В основном это девушки, парней значительно меньше, и все знают, кто я такой и откуда. Неожиданно позавчера одна девица спросила меня, не присылали ли мы своего сотрудника еще до убийства диктора? Понятно, я сказал, что присылали, назвал вымышленные приметы. А девушка и говорит: значит, она ошиблась и видела совсем другого мужчину. Короче, я установил, что за два дня до убийства в коридоре заметили мужчину, который, как и я, проходил несколько раз мимо гримерной. Он ни в один кабинет не заходил, шел, не останавливаясь, вскоре возвращался. Я проверил, никто из редакции похожего человека к себе не приглашал, пропуск не заказывал. Народу там толчется уйма, но сотрудники знают друг друга, по крайней мере, в лицо. Того мужчину видела не одна девушка, а несколько, я со всеми переговорил, данные их переписал, но рапорт не подавал. Нам такую бумагу в деле иметь ни к чему. Проходил неизвестный, приметы усредненные, только все отмечают: шел он медленнее, чем ходят телевизионщики, которые в основном бегают. Мужчина подходящего возраста, очень спокойный. И чем ты можешь помочь?
– Тем, что выслушал, ты не таскаешь груз в одиночестве. Как он выглядит?
– Лет тридцати,