А дело было так. После премьеры «Лира» на сцену поднялся мужчина лет сорока пяти, явно собираясь присовокупить свои несколько гвоздик к немалому урожаю Евгения Борисовича, но, увидев появившуюся из-за кулис Вику, вдруг круто повернулся и отдал цветы ей. «Совсем обалдел зритель, – удивленно констатировал тогда Преображенский, – мои цветы абы кому дарит».
Виктория Павловна не обратила на эпизод особого внимания, однако на следующем представлении глазастая Дашенька заявила:
– А ведь в зале сидит ваш поклонник!
– Какой поклонник? – изумилась Вика, и Дашенька простодушно пояснила:
– Ну, про которого Евгений Борисович сказал, что тот обалдел.
Все расхохотались, и прозвище Обалдевший поклонник прижилось. Прижился и он сам. Он ходил на каждый спектакль по много раз, не забывая преподнести Виктории Павловне по окончании хоть небольшой букетик. Причем познакомиться не пытался, поэтому Вика тешила себя надеждой, что обрела ценителя своего таланта. В качестве же настоящего поклонника он не был ей интересен. Во-первых, она продолжала любить Сашку и не думала о возможности появления в своей жизни другого мужчины, а во-вторых, уж слишком неказистый вид был у странного зрителя. Нет, не потрепанный, не ужасный, а именно скучный, бесцветный, неказистый. Ей это надо?
Однако теперь мысль об Обалдевшем поклоннике грела. И хорошо, что он будет на банкете, – пусть там окажется хоть кто-то, кому по-настоящему нравится Викино творчество, кто ее похвалит, защитит от нападок. Хотя неприятно, что пригласил его именно Преображенский. Мало того что пригласил – еще и шепчет ему что-то на ухо, и подмигивает! Неужели собирается перетянуть на свою сторону? Господи, что же делать? Как бороться?
Виктория Павловна не отличалась склонностью опускать руки в сложных ситуациях, но теперь энергия ее иссякла. Напряжение последних дней, разговор с Ташей, затем с ее дядей… Вика заранее настроилась, что главное – пережить премьеру, а там можно будет расслабиться, отдохнуть, и вот вожделенный миг настал, а расслабиться, выясняется, нельзя, надо продолжать бороться. «Надо!» – твердила она себе, а на деле покорно следовала за Евгением Борисовичем, виртуозно управлявшим ситуацией. Он был бодр, счастливо улыбался и принимал поздравления.
– Дорогие мои! – начал он, поднимая бокал с шампанским. – Я не зря посадил именно вас за свой стол. Именно вас я хочу видеть сейчас здесь, потому что…
Он сделал эффектную паузу, и Виктория Павловна успела оглядеться. Рядом с Преображенским красовалась его жена, Галина Николаевна, в вечернем платье, некстати открывающем крайне поблекшую шею. Таша и Дашенька по контрасту выглядели на редкость свежо. По правую руку Дашеньки, разумеется, находился Денис, около него Кирилл. С другой стороны от Евгения Борисовича – Сосновцев, пыжащийся от гордости. Он откровенно ухлестывал за змеей Мариной, которая пребывала в чудесном настроении и казалась почти красавицей. Да, еще за столом были мрачная, испуганная,