Дверь открылась, на пороге стоял рыжий парень в домашнем махровом халате и тапочках.
– Че разорался, – буркнул он.
– Да вот, ребят штаны интересуют – .
– Я же сказал, по мелочам не беспокой меня – .
– Они не меньше десяти «пар» готовы взять – .
– Ты сначала светани джинсу. – сказал Ян, – А потом и про количество поговорим-.
Серега ушёл, прикрыв дверь. Минуты через три он вышел и кинул в руки пакет,
– На заценивай – .
Мы с Яном разглядывали строчку, зипер, лейбл. «Levi’s» был знатный.
– По сто тридцать отдам, если десяток возьмёте – сказал рыжий.
– А если двадцать возьмём, по сто десять отдашь? – спросил Ян.
– Нет, по сто двадцать, – сказал Серега.
Ударили по рукам, Ян отсчитал бабло и передал деньги Сереге. Пакет остался у нас, а Серега пошёл за товаром. Мы отсчитали барыге комиссионные, и он свалил. Подождали десять минут, потом ещё пять минут и начали звонить в дверь. На наши звонки никто не реагировал. Мы стали стучать, затем я в сердцах с силой ударил в дверь ногой, и она распахнулась. Нашему взору предстал коридор, оклеенный обоями, на полу постелен кусок линолеума, а в конце коридора был проём справа. Мы ринулись туда. За поворотом был сквозной проход на чердак соседнего подъезда. Вот так нас «кинули».
Так вот помня этот опыт, мы с Яном были готовы к непредвиденным ситуациям. Да ещё и полутяж, зачем то передал Гуне сумку перед тем, как мы зашли в подъезд.
Гуня первый, я за ним, потом Толик и замыкал процессию Ян. В общем, когда мы не остановились между первым и вторым этажом, я был уже на взводе. Вступив на площадку второго этажа, я с короткого разворота впечатал пятку в челюсть полутяжу. Не осознав ничего, он провалился в глубокий нокаут и плавно оседал на руки к Яну. Тем временем, чуть присев я провёл двойку в печень и челюсть Гуне, которую он удивленно подставил под мой кулак. Парень безмолвно осел, даже не охнув. Я сдернул с него обе сумки, и мы с Яном кинулись на улицу. Выскочив за угол, мы удачно поймали такси.
Садясь в машину, я бросил водителю,
– На Невский, к «Гостинке», шеф – .
Немного отъехав, я расстегнул первую сумку. Там лежали пакеты с вельветовыми штанами, пакеты с такими же рубашками, юбками, куртками. Заглянув во вторую сумку мы увидели ещё пакеты со штанами, несколько коробок с жвачкой, фирменные футболки и что-то по мелочам. Мы смотрели друг на друга, и не сговариваясь, я громко произнёс,
– Шеф, мы передумали, давай в Пулково.
Там мы купили билеты на ближайший рейс до Москвы, и уже оттуда до Перми. Все это я рассказывал в мастерской Владимира Леонтьевича, где мы в очередной раз попивали коньячок. Он от души смеялся над концовкой моего вояжа в Ленинград. Немного успокоившись от смеха, он налил в стаканы коньяка и мы выпили.
– Да, Ленинград. Как много у меня с ним связано, – сказал с грустью в голосе Махно.
Украина. Тридцатые