В девять утра мы были уже на ногах. После контрастного душа, мы выглядели свежо, жизнерадостно и были полны сил и энергии. Леха пошёл к «Медному всаднику», Ян поехал к Беляеву за сумками, а я направился на Садовую, к Лике.
По дороге, у метро Маяковская, я купил букет розовых пионов и в великолепном расположении духа, был на Садовой уже через двадцать минут.
Лика открыла почти мгновенно, как будто стояла за дверью.
– Привет, – улыбаясь сказал я.
– Привет, – то же улыбнулась она.
На ней была коротенькая вельветовая юбочка серо-стального цвета и легкая футболка. Мы прошли в комнату, Лика поставила цветы в вазу и сходила на кухню, чтобы наполнить вазу водой.
– Чай, кофе?, – спросила она, – Или что покрепче?-.
– Давай, наверное, покрепче, – сказал я.
Она достала из бара джин и швепс, налила джина на два пальца и плеснула в стаканы швепс. После непродолжительного молчания, вызванного поглощением джина, она положила передо мной пакет, где было штук пятьдесят бюстгальтеров. Оценив их качество, я спросил,
– Почем?, – поинтересовался я.
– Если заберёшь все, отдам по червонцу, – улыбаясь, ответила она.
О такой цене и говорил Ян, когда объяснял порядок торгов.
– Идёт, если юбочку за «полтос» отдашь, – улыбнулся я.
Лика встала, непринужденно сняла юбку,
– Могу и майку в придачу отдать, – сказала, и не торопливо сняла её.
Кроме ажурных трусиков, на ней больше ничего не осталось. Я встал с дивана и подошел к ней. В голове у меня звучала строчка из песни:
«… У ней, такая маленькая грудь,
И губы, губы алые как маки,
Уходит капитан в далекий путь,
И любит девочку из Нагасаки…».
О, что она вытворяла со мной в постели. Да, да, я не ошибся, потому что инициатором всех этих балетных па, пируэтов, акробатических этюдов и немыслимых поз «Кама сутры», была Лика. Достоевский про таких барышень говорил – «…С такой женщины я не слезал бы до декабря…».
Продолжалось это божественное безумие не меньше часа. Уставшие, но довольные, мы, наконец, выпустили друг друга из объятий. Отдышаться Лика мне не дала,
– Не расслабляйся, «Казанова», – шутливо проворковала Лика, – Вставай, а то с минуты-на-минуту должен мой Алёша Попович подойти – .
Уговаривать меня не понадобилось, потому, что встречаться с этим амбалом не входило в мои планы. Я по быстрому оделся, допил оставшийся в стакане джин, подхватил пакет, нежно поцеловал Лику и направился к двери.
– В пакете мой номер телефона, звони, – проговорила напоследок это божественное создание, так и оставшаяся обнаженной, после эротической феерии, отчего ещё больше была похожа на французскую певицу.
Через год она уехала во Францию, куда перед