– Доброй ночи, инспектор. Но я не уверен, что это случайность… – последние слова услышали только гудки в телефонной трубке.
Значит, инспектор думает, что в этой череде смертей что-то неладно. Но то, что этому нет никакого рационального объяснения, заставляет его обходить это дело стороной, не давать ему официальный ход. Оно и понятно – если инспектор начнет копаться в не имеющей объяснение мистике, он просто потеряет свое место.
Джонсон снова закурил, и сизый табачный дым своим неприятным запахом скрыл едва уловимый, но чертовски приятный аромат, исходивший от черной полоски. Это были действительно хорошие и дорогие духи, детектив смог отыскать их в парфюмерном магазине в самом центре города. Но эта находка нисколько не помогла выйти на след незнакомки – духи пользуются определенной популярностью у городской элиты и богемы, шлейф их аромата может виться у сотен, даже у тысяч женщин.
Значит – тупик? Возможно. А возможно, что нужно просто отдохнуть. Пожалуй, нужно просто отдохнуть.
9
…Телефонный звонок пробился сквозь стену, разорвал сон на куски и выбросил детектива в реальность. В окна били лучи рассветного солнца, пробуждая город, и провожая тех, кто всю ночь кутил, прожигал жизнь, бес счета тратил деньги и здоровье. Телефон звонил давно, и если бы не сползший шлем сомнопроектора, то Джонсон его и не услышал бы.
– Да…
– Джонсон? Ну наконец-то! Полночи тебе звоню. Ты там спишь? Давай ко мне, я тебе кое-что покажу! Только быстро!
Быстрая речь Тима окончательно разбудила Джонсона, спавшего всего два или три часа. Голос в трубке был слишком веселым, чтобы сообщать о какой-нибудь ерунде. Чувствовалось, что Тим хочет рассказать о чем-то действительно важном.
– Что случилось?
– Тут такое, такое!.. Н-нет, ты давай, приезжай, я тебе все расскажу и даже покажу!
– Хорошо, дай мне полчаса.
– Поторопись!
Джонсон буркнул «хорошо» и повесил трубку. Уже через десять минут он трясся в вагоне монорельса, до отказа набитого спешащими на работу людьми. Детектив не привык в такое время разъезжать на общественном транспорте, предпочитая показываться на улице после утреннего часа пик, но сейчас выбирать не приходилось. И целую четверть часа он, сдавливаемый со всех сторон телами, стоял на одной ноге, не найдя между чужими ногами место, где поставить вторую. И если бы ни эта неудобная поза и затекшая рука, которой детектив все время держался за поручень, то поездка могла бы считаться вполне комфортной.
Наконец, Джонсон добрался до места. Как на зло, лифты в здании ремонтировались, поэтому до лаборатории Тима пришлось пройти с десяток этажей пешком. Дверь была открыта, за ней встречали тишина и неизвестно откуда выскочивший Томми – собака Тима, совсем молодой кобель таксы, недавно попавший под машину, и лишь чудом оставшийся в живых.
– Томми, Томми, ко мне,